— Значит, это и есть столовая возле Госбанка? — обрадовался Саня. — А повар у вас такой работает: Иннокентий Иннокентьевич Карпух?
— Работал.
Саня испугался. Неужели вот сейчас оборвется и этот след?
— Как — работал? А сейчас где?
— На пенсии.
— А адрес его вы не скажете? Пожалуйста! Нам очень — очень надо.
— Сидор Иванович! — крикнула официантка через весь зал буфетчику. — Тут ребята дяди Кеши адрес спрашивают. Вы случайно не знаете?
— Речная, двенадцать, — последовал ответ. — Только вот дома ли он? Они всей семьей куда-то уезжать собирались…
Выходя из столовой, Саня взглянул на столик, за которым сидел археолог. Там никого уже не было. Лишь знакомая сетка с ананасами сиротливо висела на спинке стула.
Дом Иннокентия Иннокентьевича разыскали быстро. Он оказался неподалеку от «немецкого дома», только на другой улице. На добротном дощатом заборе была прибита табличка со странной надписью:
«Берегись! Во дворе злой петух».
Саня засмеялся и толкнул калитку.
— Погоди, Сань! — предостерег его Боря. — Они знаешь как клюются.
Но Саня уже вошел во двор. Вот еще! Петухов каких-то бояться!
Дом стоял в глубине двора. К нему вела тропинка, протоптанная между изрядно подтаявшими сугробами. Нигде не было заметно никаких следов грозного петуха. Саня смело двинулся вперед по тропинке.
Он уже подходил к самому дому, как вдруг что-то с Шумом взлетело в воздух.
— Берегись! — отчаянно крикнул сзади Боря.
Саня увидел петуха. Он несся сверху, как заправский орел. Саня протянул вперед руки, но петух, не долетев до него каких-нибудь два метра, почему-то рванулся обратно и опустился на сугроб, угрожающе клекоча и глядя прямо на Саню круглым бешеным глазом.
Саня сделал шаг ему навстречу. Петух по-хулигански крутнул головой, подпрыгнул и взлетел, шумно размахивая крыльями. И снова, не долетев, вдруг рывком повернул и опустился на тропинку, полуоткрыв кривой, изогнутый, словно турецкая сабля, клюв.
Вид у него был такой воинственный, что Саня дрогнул и подумал, что не худо бы отступить. Но позади стоял Борька…
Отступление исключалось. Саня стиснул зубы и опять двинулся навстречу грозному противнику.
И тут раздалось:
— Стой! Стой на месте, дурак! Он тебе глаз выклюнет!
Из дома выбежал маленький подвижный старичок с желтым, сморщенным, словно холодный пончик, лицом. Придерживая одной рукой женский пуховый платок, накинутый на голову, он с обезьяньим проворством схватил за крыло приготовившегося взлететь петуха.
— Гриша! Гриша! Гришенька!.. Успокойся!
Петух, продолжая одним глазом зорко наблюдать за Саней, что-то лопотал, будто жаловался старичку на несносных мальчишек. Он все время дергал одной ногой, и Саня, присмотревшись, заметил на ней веревку. Так вот почему петух все время поворачивал обратно! Он был на привязи, как цепной пес.
— Опять дразнить его пришли? — Старичок все еще поглаживал петуха. — Смотрите, останетесь без глаза — я вам новый не вставлю. И никто не вставит.
— Мы не дразнить. Нам повар нужен.
— Какой-такой повар?
— Который в столовой возле Госбанка работал. Иннокентий Иннокентьевич Карпух.
— Не повар, а мастер-повар! — сердито сказал старичок. — Не для того звания присваиваются, чтобы о них забывали. Так тебе рядовой повар и приготовит суп а-ля тортю. Или лососину в папильотках. Или миндальный мазурек… Ты ел когда-нибудь миндальный мазурек? Ручаюсь, ты даже названия такого не слышал.
— Значит, это вы повар… Мастер-повар? — тотчас же поправился Саня.
— Я? Ничего подобного.
— Не вы? — поразился Саня.
— Был когда-то, да весь вышел.
— А теперь?
— Теперь? — старичок вздохнул. — Придумали: сердце! «Полежи», «поспи», «присядь», — он раздраженно передразнивал кого-то. — Вот хожу, мух бью, в лапоть звоню, Гришку кормлю — оставили нас с ним вдвоем дом сторожить… Вы подходите, не бойтесь, он теперь не тронет… Силен петух, а? Всем петухам петух! Хвост! Шпоры — видели, какие шпоры! Семь сантиметров. Есть в городе другой такой петух, а?
— Мы не знаем, — сказал Саня. — Мы совсем из другого города.
— Из другого? А ко мне зачем?
— По делу. Нам Мария Васильевна сказала зайти. Она привет вам передает.
— Мария Васильевна? — Старичок сунул петуха в некое подобие собачьей будки, задвинул отверстие доской. — Мария Васильевна? Так бы сразу и сказали, молодые люди!
— А кто она такая? — не удержался Саня.
— Вот тебе раз! Сами — от нее привет, и сами же — кто она такая!