— Димка, кто сказал папе, что я уехал в Подгорск?
— Не знаю. — Димка уже не куксился больше, испорченный будильник, который мама отдала ему во владение, сразу поднял дух и высушил слезы. — Виталий Евгеньевич увидел меня на лестнице и спросил: «Санька вернулся из Подгорска?» Я побежал к папе. А он почему-то испугался и сразу к Виталию Евгеньевичу…
Саня, утомленный бурными происшествиями, быстро заснул. А рядом, за дверью, еще долго горел свет и слышались приглушенные голоса.
Там шло заседание Верховного семейного совета.
VIII
ЛИСТОВКИ
Саня видел страшный сон.
Где-то в непроходимых джунглях Африки его окружили колонизаторы. Он героически сражается, но что у него за оружие — самая обыкновенная рогатка. Колонизаторы подступают все ближе и ближе. Все старички, все маленькие, все в пробковых шлемах. Сморщенные лица, короткие, до колен, брючки болтаются на тоненьких хилых ножках — точь-в-точь как на карикатурах Кукрыниксов. Они окружают его, кривляясь и хихикая. Неужели все кончено? Неужели нет спасения?
Где-то совсем близко раздаются глухие удары. Ура! Это негры бьют в тамтам. Сюда, сюда, друзья!
Снова удары. Кто так сильно барабанит в дверь?
В дверь? Или в тамтам?
Саня открыл глаза. Да, кто-то стучит в дверь. Вот уже в передней прошлепали папины домашние туфли.
— Кто там?
— Колонизатор, — услышал Саня грубый нетерпеливый голос. — Откройте!
Он сел на кровати. Колонизатор рвется к ним в дом. Во сне это или наяву?
Проскрежетал ключ в замке, зазвенела цепочка, сброшенная с двери. И вот уже папа в передней разговаривает с колонизатором.
— У вас! — утверждает тот.
— Нет, нет! — уверяет папа. — Вы ошибаетесь. Не у нас.
— Я посмотрю.
— Пожалуйста.
Саня соскочил с кровати. Неужели войдет сюда?
Но в детскую никто не зашел. Лишь хлопнула входная дверь, и снова стало тихо.
Саня босиком, в одной рубахе, побежал в переднюю. Папа закрывал дверь.
— Уже встал? — удивился он.
— Кто приходил? — Саня дрожал от волнения.
— Канализатор. Внизу вода потекла, он думал: из нашей ванной…
Не колонизатор — канализатор… Всего-навсего канализатор…
Но вместо того, чтобы обрадоваться, Саня огорчился. Так интересно все начиналось, и вот… Он уныло поплелся в детскую.
— Ты куда?
— Спать.
— Нет. Иди, одевайся.
— Так рано еще! Восьми нет.
— Поедешь со мной в телестудию, — сказал папа. — А потом на съемки…
Саня вернулся в детскую и стал одеваться. Проснулся Димка. Он лег на бок, подперев одной рукой голову, а в другой держа будильник — он спал с ним, — и начал философствовать:
— Почему говорят: слава богу? Вот мама вчера: «Нашелся, слава богу!». А ведь бога давно уже нет. Как же так: его нет, а ему слава?
— Так только говорят.
— Все равно неправильно. Надо говорить: слава чему-нибудь другому. Вот тебе слава — что ты нашелся. Солнышку слава — что сегодня хорошая погода. Маме слава — что оладьи вкусные испекла. Правда?
— Спи, Димка-невидимка…
Они с папой позавтракали на скорую руку и поехали в студию. В автобусе сидели сплошь серьезные дяди и сплошь с портфелями. Ни одного пацана. Понятное дело, каникулы, все еще спят. Он один на весь автобус.
Сане было приятно. Он чувствовал себя почти взрослым.
Папа сидел рядом. Удивительно — за всю дорогу Саня не услышал ни слова упрека за вчерашнее. И морали папа тоже не читал. Видимо, вчера на Верховном семейном совете была выработана совсем новая тактика борьбы с Саниными недостатками.
От автобусной остановки до студии было еще порядочно. Папа стал рассказывать о предстоящей съемке. Нашли какие-то листовки — их издавали большевики еще во время гражданской войны. Они теперь в музее, их нужно снять на кинопленку для телевизионной передачи.
Саня слушал одним ухом. У него были свои заботы. В четыре должен прийти Борька с Соколом, и они отправятся в библиотеку за той книгой. Успеет ли он вернуться со съемки? Должен успеть — не работать же без обеда!
В студии еще почти никого не было — рабочий день здесь начинался в десять. В режиссерской, возле сложенной в углу съемочной аппаратуры, спиной к двери, возился оператор.
Вот он повернулся к Сане.
— А, ты!.. Бери ящик с аккумуляторами и тащи в автобус. Живо!
Саня обрадовался: Андрей Злобин! Он вынес аккумуляторы, вернулся в режиссерскую и остановился на пороге, неприятно удивленный. Режиссер Сиволап сидел верхом на стуле и решал кроссворд в «Огоньке».