В новостях в тот день ничего особенного не было, чуть больше, чем в утренних газетах. После одобрения доклада о последних действиях авиации – первоклассных ребят, отважных как львы, – коммандер начал развивать собственную любимую теорию, что рано или поздно Германия попытается высадиться в самом Лихэмптоне – он считал это место очень важной точкой.
– А тут даже зенитки нет! Позорище!
Ему так и не удалось развить свою теорию, поскольку Томми с майором должны были спешить в «Сан-Суси» на ланч. Хайдок радушно пригласил Томми заходить к нему, в «Приют контрабандиста».
– Там чудесный вид – на мой собственный берег, – и в доме все удобства. Приводите его, Блетчли.
Они договорились, что Томми и майор придут следующим вечером к нему в гости на пару стаканчиков бренди.
После ланча в «Сан-Суси» было тихо. Мистер Кайли отправился «отдохнуть» в сопровождении преданной миссис Кайли. Мисс Минтон повела миссис Бленкенсоп на склад, где они паковали и подписывали посылки для фронта.
Мистер Медоуз прогулялся в Лихэмптон и вдоль берега. Купил сигарет, зашел в «Смит» купить последний номер «Панча», затем, после нескольких минут колебаний, сел в автобус до остановки «Старый пирс».
Сам старый пирс находился в самом конце променада. Эта часть Лихэмптона была известна агентам по недвижимости как наиболее невостребованная. Восточный Лихэмптон имел дурную репутацию. Томми заплатил два пенса и пошел по пирсу. Это было ненадежное и потрепанное погодой сооружение с несколькими полудохлыми торговыми автоматами, расставленными на больших расстояниях друг от друга. На пирсе никого не было, кроме бегающих взад-вперед детишек, и их пронзительные голоса мешались с криками чаек. На конце пирса одиноко сидел какой-то человек и ловил рыбу.
Мистер Медоуз подошел к концу пирса и уставился на воду. Затем негромко спросил:
– Удалось что-нибудь поймать?
Рыболов покачал головой.
– Плохой клев. – Мистер Грант пошевелил леску. Не поворачивая головы, спросил: – Что скажете, Медоуз?
– Пока особо нечем хвастаться, сэр. Вхожу в курс дела.
– Хорошо. Рассказывайте.
Томми сел на соседнюю швартовую тумбу, с которой можно было видеть весь пирс. Затем он начал говорить:
– Мне кажется, что я прижился там неплохо. Как понимаю, вы уже имеете список тамошних постояльцев? – Грант кивнул. – Пока мне отчитываться нечем. Я завязал дружбу с майором Блетчли. Сегодня утром мы играли в гольф. Он кажется мне типичным отставным офицером. Разве что немного слишком типичным. Кайли, видимо, настоящий инвалид-ипохондрик. Опять же, это легко можно сыграть. По его собственным словам, последние годы он подолгу бывал в Германии.
– Зацепка, – лаконично сказал Грант.
– Затем фон Дейним.
– Да, и как вы сами понимаете, Медоуз, он интересует меня больше остальных.
– Вы думаете, это Икс?
Грант покачал головой:
– Нет. Насколько я понимаю, Икс не может позволить себе быть немцем.
– Даже беженцем, пострадавшим от преследований нацистов?
– Даже им. Мы отслеживаем – и они это знают – всех беженцев в нашей стране. Более того – но только между нами, Бересфорд, – почти все беженцы от шестнадцати до шестидесяти будут интернированы. Знают об этом наши противники или нет, они в любом случае могут такого ожидать. Они не могут подвергать риску интернирования главу своей организации. Так что Икс или из нейтральной страны, или он – предположительно – англичанин. То же самое, конечно, относится и к Игреку. Нет, я думаю, что фон Дейним может быть звеном в цепи. Икс или Игрек могут и не находиться в «Сан-Суси», но через Карла фон Дейнима мы можем выйти на нашу цель. Но это кажется мне не слишком вероятным. Тем более что я просто не вижу, чтобы другие обитатели «Сан-Суси» походили на тех, кого мы ищем.
– Полагаю, вы более-менее проверили их, сэр?
Грант коротко, резко, раздраженно выдохнул.
– Нет. Как раз это для меня невозможно. Я мог бы достаточно легко проверить их через департамент, но я не могу рисковать, Бересфорд. Поскольку в самом департаменте завелась «крыса». Если я хотя бы намекну, что «Сан-Суси» почему-то привлек мое внимание, вся организация может об этом узнать. Вот тут на сцену выходите вы, человек со стороны. Именно потому вам приходится работать на ощупь, без нашей помощи. Это наш единственный шанс, и я не стану рисковать – боюсь их встревожить. Так что проверить я смог только одного человека.