– Не знаю. Обычно женщины не любят гулять перед завтраком – и слава богу, – добавил Блетчли.
– Аминь, – отозвался Томми и продолжил: – Я не умею вести вежливые разговоры перед завтраком. Надеюсь, я не был с нею груб, но мне надо было проделать мои упражнения.
Майор тут же проникся к нему симпатией.
– Я на вашей стороне, Медоуз. Я вас понимаю. Здешние женщины очень хороши, но не перед завтраком. – Он хихикнул. – Будьте поосторожнее, старина. Она, понимаете ли, вдова.
– Вдова?
Майор весело ткнул его в ребра.
– Знаем мы этих вдовушек. Она похоронила двух мужей и, если вы меня спросите, охотится на третьего. Будьте начеку, Медоуз. Осторожнее. Вот вам мой совет.
И в прекрасном настроении майор Блетчли развернулся в конце дорожки и быстро направил стопы в обратном направлении, на завтрак в «Сан-Суси».
В это время Таппенс тихонько продолжала свою прогулку и прошла довольно близко от сарая и разговаривавшей там молодой пары. Проходя мимо, она уловила несколько слов. Говорила девушка.
– Но ты должен быть очень осторожен, Карл. Малейшее подозрение…
Таппенс была уже за пределами слышимости. Слова наводили на размышление. Да, но речь могла идти о чем-то совершенно безобидном… Она ненавязчиво повернулась и снова прошла мимо парочки. И снова услышала обрывок разговора.
– Надутые, мерзкие англичане…
Миссис Бленкенсоп чуть подняла брови. Карл фон Дейним был беженцем из Германии, спасался от преследования нацистов, Англия дала ему убежище и кров. Неразумно и неблагодарно соглашаться с таким.
Таппенс снова повернулась. Но на сей раз, прежде чем она дошла до сарая, пара резко рассталась. Девушка пошла через дорогу, идущую от моря, а Карл фон Дейним пошел в сторону Таппенс.
Он, возможно, и не узнал бы ее, если б она сама не остановилась на мгновение. Молодой человек быстро щелкнул каблуками и поклонился.
– Доброе утро, мистер фон Дейним, – зачирикала Таппенс. – Такое приятное утро!
– А. Да. Погода чудесная.
Таппенс продолжала:
– Не удержалась от соблазна. Я нечасто гуляю перед завтраком. Но сегодня утром я еще и не выспалась – всегда плохо сплю на новом месте. Так что обычно мне приходится привыкать день или два.
– О да, это, несомненно, так.
– И эта маленькая прогулка позволила мне нагулять аппетит к завтраку.
– Вы возвращаетесь в «Сан-Суси»? Если позволите, я пойду с вами. – Он сосредоточенно зашагал рядом с ней.
– А вы также вышли прогуляться ради аппетита? – спросила Таппенс.
Фон Дейним мрачно покачал головой.
– О нет. Я уже позавтракал. Я иду работать.
– Работать?
– Я химик-исследователь.
«Вот оно что», – подумала Таппенс, исподтишка окидывая его быстрым взглядом.
Карл продолжал напряженным голосом:
– Я приехал в эту страну, спасаясь от нацистов. У меня очень мало денег, нет друзей… Я приношу пользу, как могу.
Он уставился куда-то перед собой. Таппенс чувствовала, что им движут какие-то очень сильные скрытые чувства.
– О, да-да, – рассеянно прошептала она. – Это очень похвально.
– Два моих брата в концлагерях, – продолжал Карл фон Дейним. – В лагере погиб мой отец. Моя мать умерла от горя и страха.
«Он так это говорит, – подумала Таппенс, – словно выучил наизусть».
Снова она украдкой бросила на него взгляд. Молодой человек по-прежнему смотрел в никуда, и на лице его не отражалось никаких чувств.
Несколько мгновений они шли молча. Мимо них прошли двое мужчин. Один из них смерил Карла коротким взглядом. Женщина услышала, как он сказал своему спутнику:
– Готов поспорить, этот тип – немец.
Таппенс увидела, как покраснели скулы Карла фон Дейнима.
Внезапно он утратил контроль над собой. Волна скрытых эмоций вырвалась наружу. Он заговорил, заикаясь:
– Вы слышали… слышали… как они это сказали… я…
– Мальчик мой, – Таппенс вдруг стала собой. Голос ее был твердым и убедительным. – Не будьте глупым. Вы не можете и невинность соблюсти, и капитал приобрести.
Он обернулся и уставился на нее.
– Что вы хотите сказать?
– Вы беженец. Вам придется стойко переносить невзгоды. Вы живы – и это главное. Живы и свободны. Что до прочего – вам придется осознать, что это неизбежно. Страна воюет. Вы немец. – Она вдруг улыбнулась. – Нельзя же ожидать, чтобы какой-то прохожий – в буквальном смысле этого слова, – грубо говоря, различал хороших и плохих немцев.