О «братьях смерти» среди австралийских аборигенов, правда, имеются лишь очень смутные сведения, что-то очень фантастическое. Потрудитесь припомнить!
«Братья смерти» поклялись истребить злых волшебников, живущих в стране Огненных гор. Волшебники неуязвимы, кроме головы, или, правильнее, глаз. Поэтому при схватках с ними «братья смерти» обыкновенно погибают. Но иногда им удается стрелой или копьем попасть в глаз волшебника. Да, кстати, у волшебников только один глаз в виде узкой, темной дыры во лбу. Ну-с, и тогда волшебник погибает…
Разве это не напоминает вам о добрых старых временах, о средневековых воинах, оказывавшихся почти неуязвимыми именно благодаря латам? И разве мы не читали в старых хрониках о том, что иногда лучникам удавалось убивать латников стрелами, попадая в отверстия для глаз в шлемах?
Вспомнив все это, сопоставьте с тем, что я вам рассказывал о битве аборигенов с тем великаном, труп которого валяется у первого болота, и вы… Стойте! Что такое происходит?
В самом деле, происходило что-то особенное.
В вой дикарей теперь вплелись звуки других громких голосов. Сами аборигены визжали невероятным образом, выкрикивали какие-то отдельные слова. Иногда я ясно различал словно звон колокола, или, правильнее, гул китайского гонга: как будто что-то тяжелое ударялось о металлическую поверхность, заставляя стонать металл.
— Там идет всеобщая потасовка! — вскочил Леонар.
В это мгновение темное тело свалилось со скал к нашим ногам. Это был труп аборигена, перерубленного пополам. Следом за этим трупом скатилось что-то шарообразное, лохматое. Я взглянул и отшатнулся: мои глаза увидели отрубленную голову. Может быть, в этой голове еще сохранились искорки жизни? По крайней мере, мне показалось, что глаза ворочаются, веки мигают…
И еще труп свалился к нам, в ложбину, и еще…
Голоса слабели, умолкали. Вернее сказать, один голос обрывался вслед за другим, словно чья-то могучая рука обрезала одну нить за другой. Вот звучит только три голоса. Вот слышно только два. Вот оборвался один из них. Остался последний…
Этот голос принадлежал обезьяноподобному темнокожему, загнанному неведомыми противниками на край стены скал над ложбиной. Он метался, прыгал, падал, опять поднимался. Отступление ему было отрезано: сзади — обрыв и мы. Впереди — враги, покончившие с товарищами последнего нашего врага.
— Любопытно было бы поглядеть, кто это в самом деле скандалит там! — проворчал Леонар, сжимая в руке револьвер.
Его слова еще звучали в моих ушах, когда на краю стены появилась фантастическая, призрачная фигура. Это был гигант-воин в латах, с шлемом на голове, с огромным мечом в руках. Мерными шагами приблизился он к аборигену, не обращая внимания на то, что тот осыпал его тяжеловесными камнями из пращи, разбивавшимися о кирасу, потом взмахнул длинным мечом. Металл блеснул, как молния, вой оборвался. Обезглавленное тело скатилось к нашим ногам.
— Чужеземцы! — прозвучал ясный и звучный голос.
— Чужеземцы! Вы можете выйти из вашего убежища!
Этот гигант в средневековом вооружении, стоявший над нами, говорил по-английски!
И он обращался к нам. Он знал, что мы находимся в ловушке. Он видел нас…
IV
Трудно представить себе впечатление, произведенное на нас появлением закованного в блестящую броню великана.
Экспансивный Карпентер вскрикнул, подпрыгнул на месте, потом попятился, словно увидев призрак. Я сидел, широко раскрыв рот. Только один Шарль Леонар, словно его ничуть не удивило появление гиганта, откликнулся спокойным голосом:
— Добрый день, сэр! Как поживаете? Чудная погода сегодня! Немножко жарко, не правда ли? И что, собственно говоря, вам от нас угодно?
— Чтобы вы вышли из вашего убежища!
— А если мы не выйдем?
— То мы спустимся вниз, чтобы убить вас! — хладнокровно ответил гигант.
— Гм. Положим, что это не так просто, сэр… Но я желал бы знать, что будет, если мы подчинимся вашему любезному предложению и вылезем отсюда?
— Вы сдадитесь мне и моим товарищами без всяких условий.
— А затем?
— Дальнейшее от меня не зависит.
— Но, например, будет ли нам сохранена жизнь, или вы желаете попросту с комфортом покончить с нами?
— Мы отведем вас…