— Проверить меня, да. Я убедилась в этом на своей шкуре.
— Я думала, вы забрали заявление.
— Мы заключили соглашение.
— Правда? Судя по разговорам у Берда-Шайна, он был у вас в кармане. Они тряслись, как осиновый лист. Почему вы отступили?
— Потому что я запаниковала. Когда адвокат Неда — забыла его фамилию…
— Арнольд Раффнер.
— Конечно. Как я могла забыть? Когда Раффнер выслушал мое заявление, он порвал меня в клочки. У него была информация, которая бы уничтожила меня, если бы дошло до суда.
— Какая?
Она закрыла рот и помотала головой.
— Извините, что делаю это, но я сказала достаточно. Это было тяжелое время, и я не хочу в это углубляться.
— Когда я упомянула имя Ленор Редферн, а потом Ширли Энн, вы сразу заговорили о Неде.
Почему?
— Он вырос в Бернинг Оукс.
— Он там родился?
— Не думаю. Я знаю, что он там учился в старших классах. Филлис Джоплин была его второй женой.
— Ну, вот это помощь. Я так понимаю, что это не вы дали Питу список?
— Должно быть, он составил его сам.
— Вы знаете, для чего?
— Я могу строить догадки, но предпочла бы о них не говорить. Надеюсь, вы не будете давить.
— Конечно, нет. Я благодарна за то, что вы уже рассказали, и хочу, чтобы вы чувствовали себя свободно, чтобы поделиться большим. Кстати, ненавижу слово “делиться”.
— О, я тоже, — сказала она, и мы обе улыбнулись. Она слегка изменила позу.
— Есть ли связь между списком и пакетом, о котором вы говорили?
— Пока не знаю. Интуиция говорит, что да, но это надо выяснять. Пока что, меня поразило, что мы делаем очень похожую работу. Мы изучаем жизни людей, определяем, что пошло не так и пытаемся это исправить. Судебное дело было десять лет назад. Что плохого может случиться, если вы поговорите о нем сейчас?
— Мне до сих пор неприятно о нем вспоминать, потому что я все испортила. Стыдно признаться, но я сделала все ошибки, какие можно себе представить. Начиная с моего адвоката.
— Что с ним было не так?
— Он был добрым.
— О боже.
— Правда. Я была в полном беспорядке эмоционально, а он казался таким сочувствующим.
Как только дело принимало крутой оборот, он сдавался.
— И на какую сумму вы заключили соглашение?
— Я подписала документ о неразглашении, которое я нарушу, если расскажу об условиях.
Это был некрасивый бизнес. Я должна была оставить все это позади и двигаться дальше по жизни. Скажу, что соглашение позволило мне получить мою степень, и еще осталось достаточно, чтобы обустроить этот офис.
— Звучит как не такое уж плохое соглашение.
— Да. Более важно, я заключила мир. Конец истории. Пока не появился Пит.
— Чтобы сделать что?
Она немного подумала.
— Послушайте, я не отказываюсь помочь, но я должна защитить себя. Если вы дадите мне свой телефон, я позвоню, когда решу, что делать.
— Хорошо.
Я достала визитку и протянула ей.
— Надеюсь, что вы ясно увидите свой путь.
14
Я оставила машину на улице и перешла через дорогу к “Сплетнику Питу”. Встреча с Тарин Сиземор была обещающей, но она должна решить, насколько может мне доверять, прежде чем мы продолжим разговор. Я не возражала против ее борьбы с собственной совестью, лишь бы результат был выгодным для меня. Пока что я не хотела упустить утешительный приз в виде горячего острого сэндвича с салями.
Народу в заведении почти не было. Музыкальный аппарат не светился, и телевизор был выключен. Я надеялась встретить Кона Долана, но его не было видно. Бармен читал газету, разложив ее на стойке перед собой. Я заказала сэндвич и диетическое пепси. Он передал заказ на кухню, открыл банку пепси и подвинул ко мне, вместе со стаканом со льдом. Я отнесла это на столик у окна. Достала ручку и каталожные карточки и записала все, что смогла вспомнить из разговора с Тарин Сиземор. Потом вытащила листок в клеточку, на котором Пит старательно зашифровал список имен. Положила рядом листок с переводом Генри.
Тарин идентифицировала два имени из списка: Ленор Редферн, первую жену Неда, и Филлис Джоплин, его вторую. Ей, видимо, было знакомо имя Ширли Энн Кэсл, хотя она недостаточно мне доверяла, чтобы рассказать о ней. Когда принесли сэндвич, я отложила ручку в сторону и с полным вниманием предалась гастрономическому наслаждению.
Я приехала домой в 7.15. У Генри в кухне было темно, и я решила, что он пошел к Рози. Я вошла к себе и проверила сообщения, но лампочка не мигала. Встреча Рути с налоговым агентом была назначена на час, и я надеялась, что она звонила, чтобы сообщить о результатах. Я сделала, что могла, чтобы помочь, и хотя она не обязана была отчитываться, это было бы хорошо с ее стороны. Повинуясь импульсу, я наклонилась над столом, сняла трубку и набрала ее номер. Она ответила после трех гудков.