— О, пожалуйста, без деталей, — быстро попросила я. — Это должно было касаться контроля, так?
— Конечно. И это было только начало. Он стал одержимым насчет того, что я делала, и кого видела, и говорила ли о нем друзьям, чего я не делала. Я не смела. Он проверял телефонные счета и читал мои письма. Если я упоминала кого-нибудь еще с работы — мужчину или женщину — он не оставлял меня в покое. “О чем вы говорили?” “Сколько времени вы разговаривали?” “Если все так невинно, почему не позвали меня?” И так далее.
Он мастер по нагнетанию обстановки. Любой протест, который я заявляла, любой шаг, который я делала, чтобы защититься, он оборачивал против меня. Однажды я получила временное запретительное постановление, и знаете, что он сделал? Позвонил в полицию и заявил, что я бросила в него гаечный ключ, и он ударил его по голове. Он был весь в крови, и у него была шишка с кулак, но он сам себе это сделал.
— И полиция действительно приехала?
— Конечно. Меня арестовали и одели наручники. Я провела восемь часов в тюрьме, пока нашла кого-то, чтобы заплатил залог. После этого, при малейшей провокации, он угрожал мне копами.
— И вы до сих пор работали вместе?
— О, нет. Я пошла к боссу и рассказала, что происходило. Меня уволили. Неда повысили.
— Можем мы поговорить о соглашении? Я не хочу ставить вас в неудобное положение.
Она отмахнулась.
— Нет проблем. Я думала об этом и не нахожу, что мне грозят неприятности, даже если вы разгласите детали, хотя не думаю, что вы это сделаете. В то время я боялась его до смерти, но теперь вижу, что он больше боялся меня, чем я его. Соглашение было на семьдесят пять.
— Тысяч? — спросила я с недоверием.
Она кивнула.
— О, господи. Это нехорошо. Если бы вы сказали пять тысяч, я бы решила, что это символическая плата, Нед просто хотел от вас избавиться. Семьдесят пять тысяч — это признание вины. Он, наверное, думал, что полностью у вас в руках, иначе зачем платить такую сумму?
— Мой адвокат реагировал по-другому. Он сказал, что это хорошая сделка. Больше, чем я получила бы через суд, даже если бы он принял решение в мою пользу, чего он не думал.
Он настаивал, чтобы я согласилась.
— Могу поспорить, что настаивал. Он хотел быть уверен, что вы сможете оплатить его счет, который должен был быть существенным.
— Он взял пятнадцать тысяч.
— А какое отношение к этому имел Пит? Вы сказали, что он появился год назад.
— Он приходил извиниться.
Эти три слова были совершенно не тем, чего я ожидала.
— Извиниться? За что?
— Вы не поверите.
— Попробуйте.
— Ладно, вот как это было. Пит рассказал мне, что Морли Шайн однажды вечером напился и признался, что проник в офис моего психиатра. Вот откуда он получил информацию. Он сделал фотокопии моей карточки и передал все адвокату Неда. Конечно, все это было незаконно, аморально и неэтично, но какой толк в этом был для меня? Пит чувствовал себя виноватым годами и хотел все исправить.
— Немножко поздновато, не так ли?
— Вовсе нет. Странным путем, но это помогло. Я чувствовала себя отомщенной. В каком-то смысле, Нед выиграл, но только благодаря грязной игре.
— Было бы хорошо, если бы Пит заговорил тогда.
— О, он говорил. В этом все дело. Он пошел к Бену Берду и рассказал, что сделал Морли.
Бен обвинил Морли, и они разругались. После этого, как я поняла, Бен больше никогда не разговаривал с Морли.
Я закрыла глаза и опустила голову.
— Вот почему распалось их партнерство.
— В основном, да. Морли обвинял Пита за то, что рассказал о нем, и я думаю, Бен обвинял его тоже, хотя виноват был Морли. В конце концов, Пит остался ни с чем. C тех пор он брался за любую работу и хватался за любую возможность.
Я сидела, обдумывая то, что мне было известно, в свете новой информации.
— Так что значил этот список женских имен?
— Вы знаете, что Пит страдал бессонницей. Он бродил по ночам по улицам.
— Правильно. Он делал это, когда я его знала.
— У него было свойство защищать. Он знал, что Нед был опасен, и ходил вокруг тех мест, где жили женщины, которым он мог угрожать. Я, дочь Неда, его жена Селеста.
— Имен его жены и дочери нет в списке.
— Может быть, он собирался их добавить. Он говорил, что разговаривал с обеими.
— Как насчет Ширли Энн Кэсл? Кто она такая?
— Его школьная любовь. Это все, что я о ней знаю.
— Я думала, что вы все были жертвами шантажа.
— Нет-нет. Вы ошибались. Пит был пуристом.
— Пуристом? Вы шутите! Этот парень был мошенником.