Il pleut
Il pleut
...Счастлив в наш век, кому победа Далась не кровью, а умом?... Ф.И. Тютчев
В комнате царил утренний полумрак. Что-то надоедливо стучало по ставням, шуршало по дереву и мешало отдыхать. Тихий шум пульсирующей болью отдавался в висках. Александр Михайлович Горчаков наморщился. Ему казалось, что он даже может видеть эту боль в виде большого красного шара, мельтешащего перед глазами. Он перевернулся на спину, попытавшись заткнуть уши, но и так до него доносился мерный стук, от которого звенело в голове. «Ах да, это же мое сердце... Оно тоже стучит... - догадался Горчаков. - Лучше бы его не было вовсе!». Лежать долго, заткнув уши, было невозможно. Пальцы устали. Отняв их, Александр Михайлович вновь услышал мелкую дробь, похожую на ритм, отбиваемый сотнями маленьких оловянных барабанщиков. - Qu'est-ce que c'est? Quel son irritant*... - пробормотал он, поджимая губы. - Il pleut, papa,** - ответили ему из другой комнаты. - Qui pleure?*** - не расслышал Горчаков и приподнялся. - Дождь, дождь идет, papa. - Ах, дождь... - Горчаков медленно лег и укутался в теплый плед. Ему было уже пятьдесят восемь лет. Он устал и хотел покоя. Честолюбие было удовлетворено, граф Нессельроде вышел в отставку... Тютчев проводил его злостной эпиграммой. Но Европа схватила Россию за глотку и душила, и Александру Михайловичу казалось, что его она тоже душит. Душит верно, медленно, высасывая жизненные силы. Именно ему вручили портфель Карла Васильевича. «Вот вам и карты в руки, - Горчаков поморщился и потер лоб. - Какие карты... какие планы... какие трактаты... Оставьте же меня в покое, я разбит смертью любимой женщины... О, я ведь был другом декабристов!.. Быть может... Хотя, на Сенатской площади я не торчал... Верните мне мой яд из кармана!.. Трахнуло б меня апоплексическим ударом!.. Я не могу, не хочу заниматься этими странными, а вовсе не иностранными делами!..». Настроение у новоиспеченного канцлера Российской Империи было под стать погоде. Даже назначение на высокую должность не радовало его. Как некстати ему вспомнилась такая родная, такая обожаемая и теперь такая далекая Мария, его Маруся... «Где же ты, бедный ангел? Как бы ты порадовалась за меня, - Горчаков попытался мысленно восстановить лицо жены перед глазами. - А я уже и не помню твоего голоса... Говорят, голос забывают первым...». Мария уже была вдовой, когда Горчаков, будучи послом, повстречался с ней. Ради нее он отказался, ни на секунду не поколебавшись, от заманчивой и лестной службы. Неуступчивость, изящная вежливость, отменные знания приличий, русская душа - все покоряло в нем. Красота, добрый нрав и лучистые глаза - все располагало к ней. Свадьбе не помешали ни возражения кабинетов Австрии и России, ни угроза удалить посла из Вены, ни вопли Татищева, его начальства. Горчаков подал в отставку и сразу же женился. Так он приобрел падчерицу и четырех пасынков. Позже родились дети Михаил и Константин. Дом озарился детским смехом и теплым светом любви. Жена помогла ему вернуться на службу, и все было прекрасно. Эта маленькая победа была достигнута без кровопролития... Или, по крайней мере, без лишних страданий. Сейчас на его плечи свалился тяжкий груз: точно так же, без единой капли крови, не потратив ни рубля, следовало покончить с Парижским Трактатом. Пока жена была рядом, все казалось нипочем. Но ее нет... Как недолго длилось счастье!.. Пятнадцать лет... Всего лишь пятнадцать лет! Горчаков встряхнул головой, прогоняя воспоминания и боль. Полежав немного, он поднялся, хрустнув суставами, прошелся по комнате и замер над тазом с водой. «Уже остыла...». Александр Михайлович сначала умылся, ощущая, что от прохлады становится легче и красный шар потихоньку растворяется, а затем зачерпнул воды и, клокоча гортанью, как старый орел, прополоскал горло. Дождь усилился, его дробь стала частой и напомнила Александру Михайловичу, как в годы Лицея гувернер Трико, докучавший всем придирками и замечаниями, почти так же стучал по столу костлявыми пальцами, отчитывая в очередной раз Пушкина и Кюхельбекера. - Il pleut, - повторил он грустно. - Et moi, je pleure****...
Примечания:
* - (франц.) Что это? Какой раздражающий звук... ** - (франц.) Идет дождь, папа. *** - (франц.) Кто плачет?.. **** - (франц.) Идет дождь... А я... я плачу.