— Триш! Триш! — кто-то настойчиво звал меня по имени, выдирая из беспокойного сна. — Да проснись же ты!
Меня начали трясти за плечи, а это фирменный стиль побудки Меди. Вслепую отпихнув её руки, я села на кровати, потирая сонные глаза.
— Меди, я, конечно, звала тебя в гости, но, честно говоря, рассчитывала, что ты предупредишь меня перед приходом. — Я широко зевнула. — Клеверис, время.
В комнате возникла проекция — я умудрилась проспать больше трёх часов.
Меди стояла передо мной в верхней одежде, вся какая-то растрёпанная и угрюмая.
— Что случилось?
— Триш… — на большее её не хватило. Словно чувствуя свою вину, взгляд на меня она не поднимала.
— Скажи внятно, что произошло, — меня охватил внезапный страх и я схватила Меди. — Что-то с Адри?
Она начала отрицательно мотать головой так рьяно, что у меня отлегло от сердца.
— Тогда что, Меди? — И вроде опасаться больше нечего, но неясное чувство тревоги только набирало обороты.
— Покушение, — прошептала она, отводя взгляд.
Мир не рухнул.
Мой недоумевающий взгляд она не оценила.
— Это уже по всем каналам, Триш, — Меди прикусила губу, протягивая мне таблер.
Все ещё не совсем понимая что к чему, я взяла устройство, видео на котором в этот момент начало показывать чёрный ход нашего университета. Открылись ворота и мимо быстро промчались три чёрных правительственных скайера. Я не совсем понимала, для чего мне это смотреть и уже собиралась уточнить у Меди, но, стоило машинам доехать до угла здания, и рвануло так, что не выключи я звук, уверена, заложило бы уши даже у меня.
На этом трансляция обрывалась.
Несколько минут мы просидели молча. Мыслей не было.
— Ты как? — сквозь вакуум в голове пробился обеспокоенный голос Меди.
— Что ты хотела мне этим продемонстрировать? — отбросив таблер в сторону, спросила я.
— Кажется, от горя ты слегка не в себе, — резюмировала она, — иначе поняла бы, что кто-то взорвал кортеж президента, когда они покидали университет.
— Какого горя, Меди? — Кажется, со мной и правда что-то не так. — Кто сказал, что сам он был внутри?
Убить Воланда Вагнера взрывом? Никогда не поверю.
— Сядь, пожалуйста, — попросила Меди и силой усадила рядом с собой, повернулась ко мне и крепко сжала за плечи. — Триш, только восприми всё адекватно, хорошо?
— Постараюсь. — Какие забавные у неё приготовления.
— Дело в том… — Меди хотела отвести взгляд, но передумала. — В стране официально объявлен траур. Президент Вагнер был в машине и погиб от рук неизвестных злоумышленников. Мы лишились талантливейшего политика, но это не повод впадать в крайности…
Она говорила что-то ещё, но я не слушала. В голове то и дело мелькали моменты нашей встречи в Эркахалоне и его приезд в университет, и среди всего этого сумбура билась одна единственная мысль — он не мог так глупо умереть. Только не он.
Хлёсткий удар, обжегший щёку вернул в реальность.
— Прости, но ты ни на что не реагировала, — в её голосе не было и капли раскаяния.
Кажется, все мои душевные терзания прекратились одним взрывом.
— Оставь меня, пожалуйста. — Я сбросила её руки и подошла к столу.
— Чтобы ты руки на себя наложила с горя?
— Не говори ерунды! — Вот если она не уйдёт, я точно сделаю какую-нибудь глупость. — Мне нужно побыть одной. Пожалуйста, Меди.
— Хорошо, — она тяжёло вздохнула и нехотя подошла к двери, не решаясь взяться за ручку.
— Меди, — я обернулась, заметив её нерешительность, — у меня полный дом народа, ничего со мной не случится!
— Триш, — Меди укоризненно покачала головой, пребывая не в восторге от того, что я её выгоняю, но всё же покинула комнату.
Глава 11
Сев на пол там, где стояла, я подтянула колени к груди и спрятала лицо в ладонях. Нежданный всхлип вырвался из груди, заставив вспомнить как пару часов назад я расстраивалась из-за цинизма того, кого, похоже, всё-таки полюбила. По-глупому, по-детски, но всё же… Рассмеялась над превратностями судьбы, чувствуя, как по щекам градом катятся слезы.
Вот и ожидаемая истерика.
Он не был мне ни братом, ни другом, ни любовником, и даже знакомым я его не назову, но как же больно!
Кажется, я только что узнала что такое безнадёжность…
Глубокий вдох — длинный, со всхлипом, выдох.
В голове не осталось ни единой мысли, так проще. С большим трудом, держась за стол, поднялась. Взгляд зацепился за отражение в зеркале — отвела взгляд. Такой я себя ещё не видела.
Мелодичный звуковой сигнал даёт понять, что пора брать себя в руки. Если этого не сделать, Клеверис подаст сигнал на весь дом, что с одним из членов семьи беда. Следующим шагом она вызовет медиков. Никогда бы не подумала, что возненавижу эту функцию.
Пошатываясь, делаю три шага и без сил падаю на кровать. Глубокий вдох — длинный выдох. Сворачиваюсь клубком, надеясь, что станет легче. Дыхание выравнивается и восстанавливается пульс, но внутри я раздавлена.
Не верю. Не могу поверить, что его больше нет. Всё происходящее кажется сном. Страшным. Хочется закрыть глаза и забыть обо всём.
Я впала в оцепенение, не в силах пошевелить и пальцем, но при этом находясь на границе сна и яви ровно до того момента, пока не услышала шорох.
Похоже, что на фоне нервного перенапряжения у меня начались слуховые галлюцинации, но шорох повторился, заставив меня приподнять голову. Сил на испуг не осталось, и даже позвать на помощь или вызвать Клеверис я не додумалась.
Приоткрытая до этого створка окна распахнулась, а в комнату бесшумно скользнула размытая тень и замерла у стены. Кровать стояла напротив окна, поэтому мне действия неизвестного были хорошо видны, а вот меня заметно не было. Пару минут мужчина стоял, прислушиваясь к звукам дома — на первом этаже родители смотрели новости, брат, как всегда, работал. И вот тут начались странности.
Удовлетворившись наблюдениями, неизвестный подошёл к кровати и присел на её край.
— Бедная девочка.
Я рехнулась!
Но даже пребывая не в своём уме, дружить с привидениями я не нанималась! Забыв о недавней истерике, я вскочила и собралась оказаться подальше, да хоть в ванной запереться, от нежданного гостя. Хотя говорят, неупокоенным душам стены не помеха…
Реакция у президента оказалась отменной — он мгновенно схватил меня, блокируя руки и ноги, доказывая что состоит из плоти и крови, и прижал к себе без возможности пошевелиться. Так, что я оказалась практически лежащей у него на коленях.
— А сейчас ты спокойно, без истерик и крика устроишься рядом и я всё тебе объясню. Договорились?
Он жив! Я знала, что он выжил! Ну не могла его выдающаяся карьера закончиться так глупо. Хотелось танцевать, но не при виновнике торжества ведь!
Убедившись, что я перестала дёргаться, президент убрал руки и аккуратно усадил меня рядом с собой. Объяснять ничего не спешил, я чувствовала его взгляд и только.
— Триш, у тебя всё хорошо? — спросила мама из-за двери.
Спасибо провидению, что родители давно перестали без разрешения заходить в мою комнату.
— Да, мам, — крикнула, не отрывая взгляд от сидящего рядом мужчины, — неудачно споткнулась.
— Будь осторожней, — напутствовала она и вернулась на первый этаж.
Звуконепроницаемые стены бесполезны, потому что после пережитого мама чутко прислушивается к каждому шороху, раздающемуся из моей комнаты, даже если это игры её обеспокоенного воображения.
— Вы обещали всё объяснить. — Вести светскую беседу в наших условиях — форменное издевательство, и, всё ещё неуверенная в своём психическом здоровье, я предпочла отойти к столу. — И начните с того, почему вы оказались в моей комнате.
— Лучше я начну по порядку, — хмыкнул президент и попросил: — Можешь включить какой-нибудь светильник? Предпочитаю смотреть в глаза собеседнику.