— У Эверли получается лучше.
Я пожала плечами, выражая всю степень безразличия к этой информации, а Ренделл тем временем устроился в моём кресле и, никуда не торопясь смаковал, между прочим, мой какао. По ощущениям прошло минут двадцать, а в комнате ничего не изменилось, разве что у него какао закончилось.
— Вы сегодня никуда не торопитесь? — наконец, поинтересовалась я, приподнявшись на локтях.
— Вообще, торопился, но, — он демонстративно посмотрел на кварцевые часы — древность, которую и в музеях сложно встретить, — на две встречи я уже опоздал, так что необходимости спешить на третью нет никакой.
— Вы серьёзно? — не поверив, я всё же села напротив него на кровати, скрестив ноги. — Из-за меня премьер-министр Илартании пропустил несколько приёмов и, вместо того, чтобы уйти, сидит и медитирует в потолок?
— Как видишь, — он равнодушно пожал плечами.
— А причины?..
— Премьер-министр я каждый день, а вот узнать что-то по-настоящему интересное удаётся редко. И если для этого нужно потратить время на то, чтобы вывести тебя из анабиоза, я это сделаю.
— Потрясающе. — Понимая, что пострадать мне не дадут, я раздражённо фыркнула и скрылась в ванной. Вид в зеркале был ещё тот, но за столько лет кошмаров я научилась быстро приводить себя в порядок.
— Оригинально, — прокомментировал Ренделл мой выход из ванной в одном полотенце. Мне даже в голову не пришло его стесняться, хотя при Воланде я и в закрытой одежде чувствовала себя голой. В моё оправдание можно сказать, что на виду оставались лишь руки, верхняя часть груди и ноги от щиколоток. — Кажется, я начинаю понимать Воланда…
И вот это замечания было совершенно не к месту и он это осознал, ловя на лету запущенный мной пульт. Я испуганно охнула, прижав руки к груди, и с удовольствием рванула бы к Воланду, но Ренделл сидел как раз между мной и дверью, заставляя мысли в панике метаться в голове. И паника нарастала, пока он с ледяным спокойствием положил пульт на стол.
Разве может быть важной измена любимого мужчины, в сравнении с холодным взглядом почти прозрачных глаз главного палача страны?
— С тобой не соскучишься, — и это не было комплиментом, — советую так больше не делать. Чревато.
— П-простите, эн-нар Ренделл. — Главное, не остаться заикой на оставшуюся жизнь. — Я с-случайно.
— Я так и понял, — хмыкнул он, — если ты пришла в себя, будь добра, оденься. Нам нужно идти.
— Отвернитесь, пожалуйста, — попросила, опустив глаза, даже не надеясь на то, что он послушается, но реальность превзошла ожидания.
— Не задерживайся, — напомнил Ренделл и вышел.
Я без сил опустилась на пол — ноги не держали. Напоминание о Воланде пришлось ножом по сердцу, и я просто не смогла остановиться, а вот глаза, полные кристальной ярости, я не забуду никогда. Нужно поторапливаться, и я поднялась, чтобы ровно через три минуты явиться перед премьер-министром. Он ждал, расслабленно привалившись к стене, но, увидев меня, выпрямился.
— Пойдём.
Я ускорилась, пытаясь подстроиться под его шаг и со всего размаха врезалась в мужскую спину. Ренделл обернулся на моего охранника номер три, никак не пойму что у них за график, и одарил его многозначительным взглядом. Тот не впечатлился.
— Лейтенант Шоре, вам что-то непонятно?
Хотя бы буду знать его фамилию. К чести лейтенанта надо заметить, что он даже глазом не моргнул на недовольство своего непосредственного, между прочим, начальника.
— Личный приказ президента, — мне это мало что пояснило, но Ренделл прищурился.
— Шоре, не беси меня, — я изумлённо перевела взгляд на него, — ты в моём ведомстве и подчиняешься мне. А с президентом я сам разберусь.
И охранник номер три… то есть лейтенант Шоре, отступил, вызвав у меня волну неприятного чувства. Разве приказ президента не должен превалировать над остальными, выданными ему, инструкциями?
— Триана, не отставай, — окликнул меня Ренделл, успев отойти на несколько шагов. Мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним.
Лестница была та же, что и вчера, только я могла поклясться, что выхода на второй этаж я не видела.
— Испугалась? — Неожиданный вопрос.
— Вам честно или не обидно?
— Предпочитаю правду. — Мы повернули на очередной развилке.
— Ужасно. — Я не следила за дорогой, смотря себе под ноги.
— Думай в следующий раз что делаешь, — посоветовал он.
Я возмущённо вскинулась:
— Вы правда считаете, что я перед этим думала?
— Ну, знаешь… Ты теперь будешь бросать вещами в каждого, кто произнесёт его имя?
— Не буду. Это была разовая акция.
Не произносят ни слова, Ренделл открыл передо мной дверь, приглашая войти.
— То, что удалось записать лучше смотреть здесь, никто посторонний сюда не попадёт, а проникнуть виртуально сюда невозможно в принципе.
Внутри оказался один большой экран, разделённый на тысячи маленьких, по одному на каждую камеру наблюдения. Премьер-министр усадил меня в единственное кресло и, стоя надо мной, настроил изображение. И я не поверила, увидев холл Эркахалона своими глазами. Очень странное ощущение.
— Смотри, — он наклонился надо мной так, что я уловила древесный запах его парфюма, — это то, что помнишь ты. — Вторую руку он положил на небольшую полусферу с другой стороны от меня, почти прижавшись щекой к моей щеке. Не то чтобы я смутилась, но чувствовала себя очень неуютно, а Ренделл резко повернул руку и угол зрения изменился на сто восемьдесят градусов. — А это то, чего ты не вспомнишь никогда.
Переместив руку вверх Ренделл приблизил ближайшую пару и мы услышали как они обсуждают тенденции застройки центра Илары, притом, что оно там уже лет двадцать как запрещено. Ещё движение рукой, и мы услышали разговор двух представительных мужчин, в двадцати метрах от первых, о преимуществах наличия нескольких любовниц.
— Ещё? — с насмешкой поинтересовался Ренделл, заметив мою реакцию.
— Спасибо, мне хватило. — Я встала. — Только я не понимаю, зачем вы мне это показали.
— Мне показалось, что, зная весь процесс, тебе будет легче работать со сферой. И разве это не интересно?
— Интересно, — признала я, только сейчас заметив, что в помещении полумрак, а взгляд Ренделла далёк от дружеского. Он стоял в шаге от меня, засунув руки в карманы брюк, и молчал. — Спасибо, что показали. Я пойду?
— Торопишься? — Он не спеша приближался, заставив меня пожалеть о своей доверчивости. Отступая, я упёрлась спиной в стену — комната оказалась не слишком большой по размеру.
— Что вы делаете? — голос не дрожал лишь потому, что я не могла до конца поверить в то, что происходило.
— Скажем так, твоё дефиле в полотенце заставило меня несколько изменить первоначальные планы, — задумчиво признался он, уперев руки по обе стороны от моей головы, блокируя.
— Я вам верила! — Действительно, обидно. И ещё обиднее услышать в ответ весёлый смешок.
— Ты знала кто я с самого начала, — он почти касался губами моих губ и я почувствовала как внутри закипает гнев.
— Да вы издеваетесь все, что ли?! — Не выдержав, всхлипнула я, но, вместо слёз и истерики, отработанным с братом движением ударила Ренделла коленом в пах. И то ли мне повезло, то ли он и правда, увлёкся, но я попала. Добавила ребром ладоней в основание шеи и, оттолкнув его, вылетела за дверь.
Достали! Вот просто слов других нет… И пожаловаться, как назло, некому! Это же надо! Сначала один сбегает с ужина, потом игнорирует и под конец добивает изменой с давней любовницей. Потом второй, вызывает доверие, располагает к себе и в итоге домогается в какой-то каморке. Да когда уже я смогу исчезнуть из этого дурдома?!
И впервые мне захотелось, как маленькой, просто взять и нажаловаться старшему брату, возложив на него миссию по отмщению всем своим обидчикам. Но как назло и его нет рядом!