— Почему ты молчишь?
— Ты запретил мне язвить, — развёл руками Рей и принял пристойное положение. — А, вообще, чего-то я всё-таки не понимаю в этой жизни.
— Ты о чём?
— Когда ты планируешь сделать хоть что-то, чтобы девочка тебя простила?
Воланд откинулся в кресле и устало посмотрел на друга, тот дураком не был:
— В тот вечер у вас с Аранией ничего не было?
— Можно подумать, ты был не в курсе…
— Ну, — Рей действительно этого не знал, в пределах дворца за Воландом он практически не следил, — я не был уверен на сто процентов.
— Я действительно пустил её к себе, но мы выпили по бокалу виски, поговорили и она ушла.
— И что мешает тебе объяснить всё Триане? — По мнению Ренделла, этот абсурд давно закончился бы в общей постели, если бы эти двое честно поговорили. И с каждым днём он всё с большим трудом сдерживал желание запереть их где-нибудь на сутки.
Вот только выпроводит гармийцев и сразу займётся этим вопросом, и никакие сержанты не будут маячить поблизости.
— Я плохо представляю как это должно выглядеть, — скривился тот, кто ненавидит оправдываться. — Да и стоит ли?
Рей с жалостью смотрел на друга, хорошо, что тот не видел, отвернувшись в другую сторону.
— Слушай, Воланд, я, конечно, не специалист в отношениях, но по-моему, если за семьдесят лет тебя впервые зацепило, то второго шанса может и не представиться. И будешь на старости лет утешаться мыслями, что ты годился ей в отцы и вообще поступил правильно, дав шанс молодому перспективному сержанту.
— Ты специально меня доводишь?
И тут Рей не выдержал:
— Конечно, специально! — рявкнул он. — Чтобы ты, наконец, перестал заниматься самокопанием, пошёл к ней и выяснил всё от начала до конца! Достали уже оба! — Ренделл встал. — Одна ходит молча страдает, другой якобы благородно позволяет себя забыть. — Воланд хотел что-то вставить, но он не дал. — Нечего тогда подкарауливать её у сферы и Эверли.
Рей шумно вздохнул и завершил речь:
— И если ты в ближайшее время не решишь эту проблему, обещаю, я запру вас в бункере, пока вы не выясните отношения!
— Не лезь не в своё дело! — рявкнул Воланд.
— Ошибаешься! Ты мой друг и мне не безразлично то, что ты собственными руками портишь себе жизнь!
— Рей, ты забываешься, — Воланд сверлил друга взглядом, не обещающим тому ничего хорошего.
— Я тебя предупредил. — Ренделла давно ничего не пугало, прошедшая война напрочь отбила чувство страха.
И, выходя за дверь, он мысленно дал Воланду две недели, по истечении которых Рей исполнит угрозу, чтобы там друг себе не выдумывал.
К счастью, Саша была у себя, правда, судя по яростному шёпоту, в котором отчётливо прослеживались ругательства, до хорошего настроения ей было очень далеко.
— Что такого могло случится, что всегда сдержанная Александра Реинхилд так злится? — притворно округлив глаза, я с удобством разместилась в кресле.
— Мы должны были сегодня закончить с этим дурацким соглашением и начать, наконец, сборы, но энар Вагнер перенёс встречу на завтра. И видела бы ты довольную физиономию Квара в ответ на наше недовольство! Лягух ползучий!
— Вообще-то, они скорее прыгучие… — развеселилась я.
— Только не этот! — закатила глаза подруга. — Он в любую щель заползёт и выведает что ему надо. Брр, — она передёрнула плечами, — вживую он выглядит гораздо противней. Очень надеюсь, что за время стажировки не придётся с ним больше пересекаться.
— Мне слабо в это верится Уверена, что Квар ещё не худшее, что с тобой случится на международной политической арене.
— Это и пугает, — Саша, наконец, перестала мерять шагами комнату и устроилась в соседнем кресле. — Тебя случайно Лирон там, — она кивнула на дверь, — не поймал?
Однако, радикальная смена темы разговора.
— Нет, а должен был?
— Да кто его разберёт, — она забросила длинные ноги на подлокотник. — Вот вроде умный, расчётливый, в чём-то даже гениальный политик, а стоит увидеть симпатичную юбку и всё. Разительная перемена из хитрого премьер-министра в беззаботного ловеласа занимает треть секунды.
— А как же ты? — я весело подмигнула подруге. — Тебя он тоже заманил в свои сети?
— Скажешь тоже! — Саша фыркнула. — Когда я приехала в Гармию, глаз от книг не поднимала. Даже если попытки имели место быть, я их попросту не заметила, а вот тобой он интересовался и даже ко мне заходил с презентом и горячей просьбой сообщить твой номер.
— И что ты ответила? — Мне действительно было интересно.
— Странный вопрос, учитывая, что твой старый номер заблокирован, а нового я не знаю, — вскинула она бровь. — Но подготовка у него серьёзная, сама видела как он привёз из города огромную коробку, из которой выглядывали упаковки элитных сортов чая.
Я рассмеялась.
— Кстати, зря смеёшься, — не поддалась она, — я ещё не видела, чтобы ему отказывали. Собственно, от настойчивого поклонника тебя спасает только то, что у него нет доступа на этаж президента… Но что-то мне подсказывает, что и эту проблему он решит.
— Пусть решает, — мне абсолютно безразличен Дерек Лирон, — ничего нового он не услышит, нет у меня желания с ним сближаться.
— Триш, признайся, у тебя кто-то есть? — глаза Саши сияли торжеством, словно она решила особо сложную задачу.
Последнее время вокруг меня стало слишком много мужчин, Адри бы не оценил.
— Никого у меня нет, Саш. Кстати, — вспомнила я, — видела сегодня Дала. Представляешь, он собрался в президентский полк!
— Вот вообще не удивила, — пожала она плечами, — он и в университет поступал, чтобы сюда попасть.
— Откуда ты знаешь? — Саша посмотрела на меня как на дурочку.
— Дорогая моя подруга, — пропела она, — а что ты вообще знаешь об Адаларде Льере?
Сложно не возмутиться, когда тебе задают подобные вопросы. Первым моим порывом было ответить, что уж о нём я знаю всё, но что-то затормозило. Чувствуя ехидный взгляд подруги, я отбросила лишние эмоции и постаралась понять, а что я действительно знаю?
Имя, родителей, место жительства? Так это любая его поклонница знает. Учился в школе с военным уклоном, закончил с отличием. Параллельно сблизился с Адри и начал регулярно появляться у нас дома, но на фоне друзей брата всегда выглядел слишком серьёзным, хотя был младше большинства из них. Потом университет. Я хорошо помню как он однажды пришёл к нам и они с братом долго разговаривали на кухне. Уже позже я узнала, что всё было серьёзно, и в тот вечер Адри помог ему определиться с факультетом и специальностью.
Ещё никогда не забуду как они ввалились ко мне пьяные посреди ночи и я послала их туда, откуда они такие красивые вернулись. А через несколько часов, когда на улице начало светать, Адри на себе притащил Дала, и следующие два часа трясущимися руками я зашивала ему полостную рану на правом боку. Первая моя операция, но, увы, не последняя. И выходило, что в моих воспоминаниях Дал неизменно был с Адри, и Саша права — наша дружба больше напоминала игру в одни ворота.
К сожалению, в мои.
— Вот и я о том же, — подтвердила она мои мысли. — Поэтому его экзальтированные поклонницы тебя от души ненавидели — каждая из них могла наизусть рассказать всю его биографию, в отличие от тебя, но только тебя он и хотел видеть рядом. И, уверена, хочет до сих пор.
— Какие подробности… И почему тогда я ничего не знала, при таком количестве «доброжелательниц»?
— Был случай, — она подошла к бару и жестом предложила мне выбирать, но я отрицательно покачала головой. — Пару лет назад главная заводила в его фан-клубе, — я скривилась от её формулировок, — щебетала о чём-то своём рядом с ним, они в то время вроде как даже встречались, и, по великой тупости своей, просклоняла твоё имя не в самом хорошем контексте.
— Мало ли кто кого в универе недолюбливает…
— Это да, — многозначительно протянула Саша и вернулась, передавая мне бокал с игристым, — только опасно вслух недолюбливать тебя в шаге от Дала. Дождавшись, когда она выскажется, он на ушко прошептал ей несколько фраз, после которых девица побледнела, затравленно посмотрев на любимого, и сбежала. Да так резво, что оставленные вещи ей потом подружки заносили. Собственно, это была последняя его подружка из студенток нашего университета. Никто так и не узнал, что он ей сказал, но всё его поклонницы предпочитают держать язык за зубами, ограничиваясь гневными взглядами в твою сторону.