— Так попроси Руго, он научит тебя читать.
— Может и попрошу.
Над их головами в кронах деревьев принялась заливаться пением голосистая пташка, океанский бриз разносил по острову запах цветущих круглый год деревьев. Небо было безоблачным, обещая ясный, жаркий день. Отовсюду слышался тихий, неспешный говор жителей городка, только открывающих свои лавки, под подошвами проходящих мимо людей шуршали гравий и песок.
— Я пойду, — Мартия поднялась на ноги.
— Заглядывай ещё! — Этерь махнула ей на прощание рукой, по локоть перепачканной в глине, и всецело отдалась делу.
Барудо больше не болтал о том морском чёрте, что успокоило Мартию, а то она чуть не поверила в этот кошмар.
*
Утро приветствовало Кая ослепительными солнечными лучами, прокравшимися сквозь лёгкие занавески и ударившими прямо в глаза, и шумным стрекотом насекомых в саду под окнами. По ощущениям, было ещё непростительно рано, и он поворочался в постели в надежде уснуть, но признаки бодрствующего уже мира не дали сомкнуть глаз.
Умывшись и одевшись, Кай вышел в их общую с сестрой гостиную. Кайя тоже поднялась — её он застал на балконе разглядывающей остров и прибрежные воды.
— Так непривычно, — сказала она вместо приветствия. — Только клочок земли, и океан вокруг. Если придёт большая вода, то им здесь не спастись.
— Разве что там, — Кай указал на единственную башню замка.
У него были все основания полагать, что именно это недоступное место Герцог избрал своим убежищем от мира. Скорее всего, там он и запирался, чтобы изобретать.
Сестра помолчала, тяжёлым невеселым взглядом ещё раз окинув распростёршийся перед ними остров. Жаль, что с этой стороны не разглядеть было Цеха, почти скрытые лесом, поросшим на скалистых холмах. Но наверняка их видно из башни.
— Ну что? — спросила она с мрачным весельем. — Новый день?
— Новый день, — подтвердил Кай решительно.
— Думаешь, Герцог соизволит сегодня поговорить с тобой о делах?
— Посмотрим. Возможно, он отсрочит встречу на день-другой. Но я потрачу это время с пользой. Познакомлюсь поближе с семьёй и прислугой. Возможно, обойду остров. Или напрошусь на экскурсию в Цеха. Вряд ли он откажет мне в этом. Что будешь делать ты?
Сестра сузила глаза.
— Ильхо обещал мне прогулку по острову.
— Напомни ему за завтраком. Вряд ли он запоминает, что и кому обещает, — не удержавшись от насмешки, заметил Кай.
— Обещания, данные мне, ему придётся научиться сдерживать.
— Не сомневаюсь. Своего первого мужа ты отлично выдрессировала, а ведь он был в три раза старше тебя.
— Не заставляй меня вспоминать, — Кайя поморщилась. — От него так пахло… дряхлостью, до сих пор помню этот запах старости. И не вздумай обмолвиться, что я вдова.
Её слова задели Кая.
— Я не дурак. — Уж кому-кому, а ему не нужно было напоминать о том, что говорить и что делать. — Просто вспомнил.
Но сестра прошептала зло:
— Этого брака желал отец, не я.
— Но в итоге все оказались в выигрыше. Даже ты.
— Да.
Ему было жаль, что ей пришлось пройти через это. Но год совместной жизни со сморщенным стариком не такая уж большая плата за состояние и свободу поступать как вздумается.
Кай предложил ей руку:
— Пора спускаться.
Кайя высоко подняла голову и улыбнулась одними губами.
За завтраком их ждал первый сюрприз — а Кай не сомневался, что подобных будет великое множество: их приветствовала только половина семьи. Регина с дочерью уже приступили к трапезе, и ничто не указывало на то, что они ждут кого-то ещё.
— А что же хозяин замка, он не присоединится к нам? — поинтересовалась Кайя, искусно не выдавая своего разочарования.
Регина едва сохраняла лицо. Всё же её светские манеры порядком поизносились за годы жизни в изгнании.
— Мой брат редко с нами завтракает, — ответила она с достоинством.
— Обедает тоже, — подала голос Лолли.
— Да. Он очень занят, как понимаете. Чаще всего он просит подать еду ему в кабинет. Но ужинаем мы всегда вместе. Семейный ужин — это святое.
«Кабинет» — вот что уловил слух Кая.
— А где же Ильхо? Он тоже работает? — спросил он, чтобы предупредить интерес сестры.
Лолли залилась смехом, громким и беспричинным.
— Дорогая, возьми себя в руки, — прошипела её мать. — Ты позоришь меня!
— Но, мама, он так хорошо шутит! Простите… вы такой смешной!
Кай рассчитывал, что его иронию оценит сестра, но не находил в своих словах повода для подобной истерики. И однако же он подарил девушке мягкую ободряющую улыбку. Лолли покраснела.
— Так где же Ильхо? — с плохо скрываемой досадой спросила Кайя, угощаясь нарезанными фруктами.
— Он… — Регина окончательно сконфузилась, — он спит.
Сестра приподняла брови, но в остальном осталась невозмутима — и надкусила ломтик груши. Кай подал знак, чтобы ему налили кофе. Он не был удивлён, но предпочёл всё перевести в шутку:
— Значит, вашему племяннику не по душе порядок, заведённый на Большой земле?
— Кто бы знал, что ему по душе, — недовольно отозвалась Регина. — Мы его не понимаем.
— Ему нравятся танцы, — снова заговорила её дочь. Говоря, она смотрела перед собой, словно стесняясь взглянуть на собеседников открыто.
— Танцы? — переспросила Кайя настороженно.
Хозяйка замка рассмеялась, нервно и фальшиво.
— Не обращайте внимания, это местный… досуг.
— А говоря «танцы», вы имеете в виду?..
— Они там все почти что без одежды и касаются друг о друга! — тихо, будто боясь своих слов, проговорила Лолли.
— А кто эти «они»? — умудрившись переварить услышанное, уточнила сестра.
— Молодёжь, — поторопилась ответить Регина, упреждая новый поток откровений. — Из рабочих, фермеров и прислуги.
Сморгнув удивлённо, Кайя только лишь улыбнулась, но так, чтобы по её улыбке всем всё стало понятно. Кай про себя изумился: неужели она не передумает после такого? Соблазнить парня ради их общей выгоды — одно, но вести его с собой и связывать жизнь с этим… беспечным дураком?
В остальном завтрак прошёл прелестно: неподалёку ласково шумело море, пахло свежестью и солью и в тени крытой галереи солнечные лучи не жалили кожу, а кофе был действительно отменного качества — уж об этом Кай мог судить с уверенностью.
Ильхо попался им, когда они в сопровождении Регины и Лолли вышли из столовой и направлялись в сад. Судя по всему, он только проснулся, выглядел свежо и чисто, хоть и одет небрежно, и казался полным энергии, что была направлена в никуда и расточалась во всех его словах, порывах и действиях. Он сказал, что собирается «кататься на доске», но, узнав об их прогулке — а заодно будто вспомнив, что в замке гости, — тут же передумал и согласился присоединиться к ним. Насчёт собственного завтрака он, дёрнув за рукав одного из пробегавших мимо лакеев, распорядился словами: «Можно мне перекусить в саду?»
Спускаясь к пышной зелёной аллее, усыпанной, словно звёздами, белоснежными цветами, Кай поймал себя на мысли, что в некотором роде заворожён Ильхо. Всё в нём было на грани: казалось, ещё чуть-чуть, и его повадки можно было бы счесть достойными лишь черни, с которой он знался, но то, как он говорил, как двигался, — Кай не сказал бы, что в этом не было утончённости. Он определённо обладал врождённым шармом, щедро присыпанным сверху отсутствием должного воспитания и попустительством отца и тётки. А ещё колоритом островного уклада.
Сад был красив, но не стараниями здешнего садовника, который, кажется, особо не утруждался, а за счёт богатства и пышности южной природы. Весь в цвету, в изумрудной зелени, он одурманивал душистыми ароматами и поражал гостей то яркой птицей, выпорхнувшей из зарослей, то стаей пёстрых бабочек, поднявшейся в воздух из травы под ногами.
Ильхо знал все тропинки и мог безошибочно определить, какой зверёк им повстречается тут или там, но не вспомнил — а может, никогда и не знал — ни одного названия дерева или цветка, лишь беззаботно пожимая плечами в ответ на вопросы.