Взгляд Барудо потеплел.
— Хорошо. Пошли, девочка.
*
Полуденное солнце прогревало воздух даже сквозь пелену облаков. Что же здесь творится, когда небо безоблачно?
— Почему так долго? — воскликнула сестра.
Она уже не выдержала и опустила кружевной зонтик. На ней был причудливый, по меркам цивилизованной моды, наряд — из красного струящегося шёлка, расписанного диковинными птицами и цветами, — он запахивался, как халат, поверх нижнего платья. Кайя настояла, чтобы и его дорожный костюм был пошит в тех же цветах, правда, из более плотной ткани.
«Мы должны представлять единую силу, — говорила она, совершая приготовления к путешествию. — Только так мы добьёмся успеха».
Кай был с ней согласен.
Сестра была права: моряки пялились на неё. Особенно теперь, когда за ними вот-вот должны были прислать. Его люди, не менее вымотанные долгим ожиданием да и самим путешествием, всё же не теряли бдительности, всегда держась поблизости. По возвращении домой Кай собирался щедро вознаградить наёмников.
— Это неучтиво, — прошипела сестра ему на ухо. Они были почти одного роста, и ей это не составляло труда. — Нас выставляют на посмешище.
— Терпение и ещё раз терпение, — ответил он, понизив голос. — Не забывай, что цивилизованный мир остался далеко позади. Теперь мы сами по себе. И мы здесь не ради учтивости и светских манер, если уж на то пошло.
— Ты не прав. Как мы заявим о себе, так к нам и будут относиться. В конце концов, они тоже аристократы, им известны правила.
— Я бы не был так уверен.
— Вон там! — наёмник указал куда-то в сторону водной глади, отделяющей остров Встречи от Кораллового острова. — Плывут!
Кай и сам теперь видел.
— И это всё? — Кайя подалась вперёд, к самому борту, всматриваясь вдаль. — Они издеваются?
Кай тяжело вздохнул. Он тоже был обескуражен: к ним плыла одна-единственная лодка. С одним гребцом.
— Как это понимать? — без приветствий крикнул он сверху вниз, стоило лодке стукнуться о бок корабля.
— Герцог приветствует гостей и приглашает вас ступить на свой остров, — прокричал в ответ сухонький человечек, одетый как простолюдин.
— Как мы все поместимся туда? — выкрикнула сестра разъярённо.
— Лодка рассчитана на двоих пассажиров, — с доброжелательной улыбкой заметил гребец, с прищуром глядя наверх. — Я вас мигом домчу до берега.
Кайя истерично рассмеялась.
— А как же наши люди? — возразил Кай.
— На остров могут высаживаться только гости Герцога. Больше никто. Вас обеспечат всем необходимым, в том числе прислугой.
— Это же бред! — Кайя обратила к нему беспомощный, разгневанный взгляд.
— Кайя, — пришлось произнести с нажимом, — давай воспользуемся гостеприимством Герцога.
Сестра прожгла его взглядом тёмных, таких же как у него, глаз.
— Раз ты настаиваешь, — процедила она сквозь зубы.
—…А как же наш багаж? — спохватилась Кайя, когда они не без неприятностей спустились по верёвочной лестнице и разместились в лодке, что неспокойно покачивалась на волнах.
— Его доставят в течение дня, — «успокоил» их добродушный человечек и принялся очень резво и сноровисто для своего телосложения грести в сторону Кораллового острова, окутанного лёгкой дымкой пасмурного тумана.
Кай вслед за сестрой обратил взгляд к месту, о котором так много слышал. Что из этого правда, а что выдумки — ещё предстояло узнать.
Словно прочитав его мысли, Кайя обернулась к нему.
— Думаешь, это правда?
— Что именно?
— Что он пытался пересадить сердце живого человека одной из своих машин. За это его сослали?
Кай бросил взгляд на гребца, но тот и бровью не повёл: наверное, не первый раз слышал подобные байки.
Только немногие, в том числе сам Кай, знали, что это было правдой.
*
— Так откуда ты, девочка?
Барудо устало опустился на табурет. Этрь уже суетилась в его лавочке: отпускала редким покупателям товары, налила ему воды.
— Я ищу отца, — ответила она уверенно. Даже в полумраке навеса прозелень её глаз будто светилась.
— Ты же нездешняя.
— Я приплыла с прошлым караваном. Наверное… Закавыка в том, что мне нельзя было просто высадиться на остров: у меня не было при себе документов. Поэтому в ночь перед отплытием я прыгнула в море и добралась до острова вплавь.
При этих её словах Барудо обмер — ему вновь вспомнилось то чудище.
— Но мне не повезло. В темноте я не смогла различить волнорез — а может, просто скалу, — и волна ударила меня о камень. Я потеряла сознание. Меня чудом вынесло на берег, а утром меня нашёл Руго, священник. Это то, что я помню.
— А как ты оказалась на судне без документов?
Этрь нахмурилась, но даже это выражение не испортило её красивое лицо.
— Переоделась мальчишкой! — нашлась она вдруг и рассмеялась. — Это похоже на меня.
— Верно, — усмехнулся Барудо.
Вот как бывает. Его сын сбежал, отправившись на Большую землю, бросил отца. А Этрь объявилась здесь, безрассудно преодолев волны в ночи, в поисках отца…
— Хочешь стать моим подмастерьем?
— Серьёзно? — обрадовалась девочка. — Возьмёте?
— А почему нет? Ты кажешься смышлёной и не боишься трудностей…
— Я с радостью, — перебила она его. — Мне нужно дело.
— А где ты живёшь?
— В часовне. Священники очень добры ко мне. А я помогаю им, чем могу.
Сердце Барудо оттаяло: наконец-то он перестал чувствовать сковывающий, леденящий ужас прошлой ночи. Даже тоска по сыну на мгновение отступила.
— Ну? — натянув на голову красную повязку, выуженную из кармана шаровар, и подбоченившись, деловито спросила Этрь. — Когда вы будете меня учить?
— Вряд ли я сегодня на что-то гожусь. Приходи завтра…
— Нет, нет. Так дела не делаются! И вам же здесь нужна помощь…
— Дядя Барудо! — донеслось издалека. — Вы про морского дьявола рассказываете?
Барудо отдернул край занавески и посмотрел наружу. Это были местные шалопаи: Ильхо и его верный спутник, Тео. На их коже виднелись капли, и с волос капало в пыль под ногами — наверное, они шли с озера.
Он улыбнулся. Ильхо-то наверняка выслушает его и не будет высмеивать, не назовёт пьяницей.
Но тут мальчишка застыл как вкопанный, уставившись на Этрь.
— Ты! — недовольно произнёс он, словно одним своим присутствием она оскорбляла его.
Девушка поглядела на него в ответ без капли страха или непонимания.
Через мгновение Ильхо бросился вперёд. Этрь взвизгнула и юркнула к заднему выходу из лавочки, на бегу сбив те горшки, что были подготовлены к обжигу. Мальчишка тоже не подумал притормозить и расколотил оставшееся. По ту сторону тонкой стенки его сандалии зашуршали по песку и камешкам, всё дальше унося хозяина; до слуха доносились выкрики: «Стой!» и «Гадёныш!».
— Что происходит? — ошалело поинтересовался Барудо у спокойного и безмятежного, как всегда, Тео.
— Он его колотить будет, — как ни в чём не бывало пояснил парень. — Ильхо давно его искал.
— Его? Но это она, а не он.
— О, — только и ответил Тео, растерявшись. — Тогда мне нужно разнять их.
Отжав косу, он припустил вслед за другом, на счастье Барудо, обогнув лавку.
========== Глава 4.1 ==========
— Больно я тебя?
— Больно, — хмуро глянув, девчонка утёрлась своей банданой. У неё на лбу налилась шишка, а на губе красовался кровоподтёк.
— Ты меня тоже приложила, — напомнил Ильхо, потирая то место, куда она запустила камнем — размером с кулак, не меньше. И он ещё чудом увернулся, ведь она целилась в голову.
Тео, подоспевший как раз к тому времени, когда они, сцепившись, начали сыпать друг на друга удары, бродил поодаль, зарываясь босыми ступнями в песок. Делая вид, что ничего вроде как и не случилось, но склоняя голову и хитро щурясь при взгляде на них.
Они так и топтались там, где Ильхо догнал его… её, — за окраиной городка, у журчащего ручья, берущего начало в озере и впадающего в море. Но, прежде чем чистые, прохладные воды устремлялись к океану, они наполняли чашу — искусственно вырытое и выложенное плоскими камнями углубление, откуда местные брали воду на свои нужды.