Солнце лучами новыми чуть поразило долины,
Вышед из тихокатящихся волн Океана глубоких
В путь свой небесный, как оба народа встретились в поле.
Трудно им было узнать на побоище каждого мужа:
425 Только водой омывая покрытых и кровью и прахом,
Клали тела на возы, проливая горючие слезы;
Громко рыдать Приам запрещал им: трояне безмолвно
Мертвых своих на костер полагали, печальные сердцем,
И, предав их огню, возвратилися к Трое священной.
430 Так и с другой стороны меднолатные мужи ахейцы
Мертвых своих на костер полагали, печальные сердцем,
И, предав их огню, возвращались к судам мореходным.
Не было утро еще, но седели уж сумраки ночи,
И на труд поднялися ахеян отборные мужи.
435 Там, где тела сожигали, насыпали дружно могилу,
Общую всем на долине; близ оной воздвигнули стену,
Башни высокие, воинству их и судам оборону;
В них сотворили ворота и крепко сплоченные створы,
Путь бы чрез оные был колесницам и коням просторный.
440 Подле стены той, снаружи, ров ископали великий,
Всюду широкие, глубокий, в колья по нем водрузили.
Так подвизалися там кудреглавые мужи ахейцы.
Боги меж тем, восседя у Кронида, метателя молний,
Все изумлялися, видя великое дело ахеян.
445 В сонме их начал вещать Посейдаон, земли колебатель:
"Зевс громовержец, какой человек на земле беспредельной
Ныне богам исповедает волю свою или помысл?
Или не видишь ты, в ночь кудреглавые мужи ахейцы
Создали стену своим кораблям и пред нею глубокий
450 Вывели ров, а бессмертным от них возданы ль гекатомбы
Слава о ней распрострется, где только Денница сияет;
Но забудут об оной, которую я с Аполлоном
Около града царю Лаомедону создал, томяся!"
Гневно вздохнув, отвечал Посейдаону Зевс тучеводец:
455 "Бог много мощный, землею колеблющий, что ты вещаешь!
Пусть от бессмертных другой устрашается замыслов равных,
Кто пред тобою далёко слабее и силой и духом!
Слава твоя распрострется, где только Денница сияет.
Верь и дерзай: и когда кудреглавые мужи ахейцы
460 В быстрых судах понесутся к любезным отечества землям,
Стену сломи их и, всю с основания в море обрушив,
Изнова берег великий покрой ты песками морскими,
Да и след потребится огромной стены сей ахейской".
Так взаимно бессмертные между собою вещали.
465 Солнце зашло, и свершилось великое дело ахеян.
В кущах они закапали тельцов, вечерять собирались.
Тою порой корабли, нагруженные винами Лемна,
Многие к брегу пристали: Эвней Язонид послал их,
Сын Ипсипилы, рожденный с Язоном, владыкой народа.
470 Двум Атрейонам, царю Агамемнону и Менелаю,
Тысячу мер, как подарок, напитка прислал Язонион.
Прочие мужи ахейские меной вино покупали:
Те за звенящую медь, за седое железо меняли,
Те за воловые кожи или за волов круторогих,
475 Те за своих полоненных. И пир уготовлен веселый.
Целую ночь кудреглавые мужи ахейцы по стану
Вкруг пировали, а Трои сыны и союзники – в граде.
Целую ночь им беды совещал олимпийский провидец,
Грозно гремящий, – и страх находил на пирующих бледный:
480 Мужи вино проливали из кубков; не смел ни единый
Пить, не возлив наперед всемогущему Кронову сыну.
Все наконец возлегли и дарами сна насладились.
ПЕСНЬ ВОСЬМАЯ.
СОБРАНИЕ БОГОВ. ПРЕРВАННАЯ БИТВА.
В ризе златистой Заря простиралась над всею землею,
Как богов на собор призвал молнелюбец Кронион;
И, на высшей главе многохолмного сидя Олимпа,
Сам он вещал; а бессмертные окрест безмолвно внимали.
5 "Слушайте слово мое, и боги небес, и богини:
Я вам поведаю, что мне в персях сердце внушает;
И никто от богинь, и никто от богов да не мыслит
Слово мое ниспровергнуть; покорные все совокупно
Мне споспешайте, да я беспрепятственно дело исполню!
10 Кто ж из бессмертных мятежно захочет, и я то узнаю,
С неба сойти, пособлять илионянам или данаям,
Тот, пораженный позорно, страдать на Олимп возвратится!
Или восхичу его и низвергну я в сумрачный Тартар,
В пропасть далекую, где под землей глубочайшая бездна:
15 Где и медяный помост, и ворота железные. Тартар,
Столько далекий от ада, как светлое небо от дола!85
Там он почувствует, сколько могучее всех я бессмертных!
Или дерзайте, изведайте, боги, да все убедитесь:
Цепь золотую теперь же спустив от высокого неба,
20 Все до последнего бога и все до последней богини
Свесьтесь по ней; но совлечь не возможете с неба на землю
Зевса, строителя вышнего, сколько бы вы ни трудились!
Если же я, рассудивши за благо, повлечь возжелаю, –
С самой землею и с самым морем ее повлеку я
25 И моею десницею окрест вершины Олимпа
Цепь обовью; и вселенная вся на высоких повиснет –
Столько превыше богов и столько превыше я смертных!"
Так он вещал, – и молчанье глубокое боги хранили,
Все пораженные речью: ужасно грозен вещал он;
30 Но наконец светлоокая так возгласила Афина:
"О всемогущий отец наш, Кронион, верховный владыко!
Ведаем мы совершенно, что сила твоя необорна;
Но милосердуем мы об ахеянах, доблестных воях,
Кои, судьбу их жестокую скоро исполнив, погибнут.
35 Все мы, однако, от брани воздержимся, если велишь ты;
Мы лишь советы внушим аргивянам, да храбрые мужи
В Трое погибнут не все под твоим сокрушительным гневом".
Ей, улыбаясь, ответствовал тучегонитель Кронион:
"Бодрствуй, Тритония, милая дочь! не с намереньем в сердце
40 Я говорю, и с тобою милостив быть я желаю".
Так произнес он – и впряг в колесницу коней медноногих,
Бурно летающих, гривы волнующих вкруг золотые;
Золотом сам он оделся; в руку художеством дивный
Бич захватил золотой и на блещущей стал колеснице;
45 Коней погнал, – и послушные быстро они полетели,
Между землею паря и звездами усеянным небом.
Он устремлял их на Иду, зверей многоводную матерь,
К Гаргару холму, где роща его и алтарь благовонный.
Там коней удержал повелитель бессмертных и смертных
50 И, от ярма отрешив, окружил их мраком великим.
Сам на вершине Идейской воссел, величаяся славой,
Град созерцая троян и суда меднобронных данаев.
Тою порой укрепилися снедью ахейские мужи,
Быстро по кущам и в битву оружием все покрывались.
55 Трои сыны на другой стороне ополчались по граду,
В меньшем числе, но и так готовые крепко сражаться,
Нуждой влекомые кровной, сражаться за жен и детей их.
Все растворились ворота; из оных зареяли рати
Конные, пешие; шум между толп их воздвигся ужасный.
60 Рати, на место одно устремляяся, быстро сошлися;
Разом сразилися кожи, сразилися копья и силы
Воинов, медью одеянных; выпуклобляшные разом
Сшиблись щиты со щитами; гром поднялся ужасный.
Вместе смешались победные крики и смертные стоны
65 Воев губящих и гибнущих; кровью земля заструилась.
Долго, как длилося утро и день возрастал светоносный,
Стрелы и тех и других поражали – и падали вои.
Но лишь сияющий Гелиос стал на средине небесной,
Зевс распростер, промыслитель, весы золотые; на них он
70 Бросил два жребия Смерти, в сон погружающей долгий: