Пусть же ахейцы меня удовольствуют новой наградой,Столь же приятною сердцу, вполне равноценною с первой.Если же в том мне откажут, то сам я приду и наградуИли твою заберу, иль Аяксову, иль ОдиссеяДать заставлю; и рад тот не будет, к кому я явлюся!Все это, впрочем, подробно обдумать мы сможем и после.Нынче же черный корабль на священное море мы спустим,Выберем тщательно лучших гребцов, гекатомбу поставимИ Хрисеиду посадим, прекрасноланитную деву.Станет один во главе кто-нибудь, разумный в советах, —Идоменей, Одиссей ли божественный, храбрый Аякс ли,Или и сам ты, Пелид, ужаснейший между мужами,С тем, чтобы жертвою к нам Дальновержца на милость подвигнуть».Гневно взглянув на него, отвечал Ахиллес быстроногий:«Эх, ты, в бесстыдство одетый, о выгоде все твои думы!Кто из ахейцев захочет твои предложения слушать —В путь отправляться какой-то иль храбро с врагами сражаться?Я за себя ли пришел, чтобы против троян-копьеборцевЗдесь воевать? Предо мною ни в чем не повинны троянцы.Ни лошадей, ни коров у меня ведь они не угнали, —В счастливой Фтии моей, многолюдной, плодами богатой,Нив никогда не топтали; безмерные нас разделяютГоры, покрытые лесом, и шумные воды морские.Нет, для тебя мы, бесстыдник, пришли, чтобы ты был доволен,Честь Менелая блюдем и твою, образина собачья!Ты ж за ничто это все почитаешь и все презираешь.Также и мне ты грозишь, что моей завладеешь добычей,Подвигов тяжких наградой ахейцами мне присужденной.Но никогда не имею награды я равной с твоею,Если ахейцы какой-нибудь город троянский захватят.Больше всего нас приводят к победе средь сечи жестокойЭти вот руки мои; но как только дележ наступает,Дар богатейший — тебе. А я, и немногим довольный,В стан свой к судам возвращаюсь, трудом боевым истомленный.Еду теперь же во Фтию! Гораздо приятней вернутьсяНа кораблях изогнутых домой. Посрамленный тобою,Не собираюсь тебе умножать здесь богатств и запасов!»Тут возразил Ахиллесу владыка мужей Агамемнон:«Что же, беги, если хочешь! Не я умолять тебя стануРади меня оставаться; останутся здесь и другие;Честь мне окажут они, а особенно Зевс промыслитель.Всех ненавистней ты мне меж царями, питомцами Зевса.Только раздоры, война и сраженья тебе и приятны.Да, ты рукою могуч. Но ведь это дано тебе богом.В дом возвращайся к себе с кораблями своими, с дружиной.Правь мирмидонцами там. По тебе я, поверь, не печалюсь,Гнев твой меня не страшит, а грозить тебе буду я вот как:Феб-Аполлон у меня Хрисеиду мою отнимает, —Пусть! Ее на моем корабле и с моею дружинойЯ отошлю; но к тебе я приду и твою БрисеидуСам уведу, награду твою, чтобы ясно ты понял,Силой насколько я выше тебя, и чтоб каждый страшилсяСтавить со мною себя наравне и тягаться со мною!»Так говорил он. И яростный гнев охватил Ахиллеса.Сердце в груди волосатой меж двух колебалось решений:Или, острый свой меч обнажив, у бедра его бывший,В разные стороны всех разбросать и убить Атреида,Или же гнев прекратить, смирив возмущенное сердце.В миг, как подобными думами разум и сердце волнуя,Страшный свой меч из ножен извлекал он, явилась АфинаС неба; послала ее белорукая Гера богиня,Сердцем обоих любя и равно об обоих заботясь.Став позади Ахиллеса, коснулась волос его русых,Видима только ему, никому же из прочих незрима.Быстро назад обернулся Пелид изумленный; узнал онСразу Палладу-Афину; блестели глаза ее страшно.Громким голосом ей он слова окрыленные молвил:«Дочь Эгиоха, зачем ты сюда ниспустилась с Олимпа?Иль пожелалось тебе увидать Агамемнона наглость?Но говорю я тебе, и я это намерен исполнить:Скоро он дух свой чрезмерной своею надменностью сгубит!»Так отвечала ему совоокая дева Афина:«Бурный твой гнев укротить я сошла, если будешь послушен,С неба; послала меня белорукая Гера богиня,Сердцем обоих любя и равно об обоих заботясь.Ну, оканчивай ссору, рукою меча не касайся!Словом, впрочем, ругайся, каким тебе будет угодно.Вот что тебе я скажу, и все это исполнится точно:Вскоре тебе здесь дарами такими ж прекрасными втроеЗа оскорбленье заплатят. Сдержись же и нам повинуйся!»Ей отвечая, промолвил тогда Ахиллес быстроногий: