5-350
Станешь бояться войны, где б о ней ни заслышала после".
Молвил. Она ж удалилась, тревожная, мучаясь страшно.
Шла ветроногая с нею Ирида, ведя из сраженья,
Обремененную горем; темнела прекрасная кожа.
Бурного бога Арея она увидала сидящим
5-355
Слева от битвы, — на туче покоились стрелы и кони.
Тотчас она на колени пред братом возлюбленным пала,
И лошадей златосбруйных просила ей дать, умоляя:
"Дай мне своих лошадей, пожалей меня, брат мой любезный,
Чтобы могла на Олимп я вернуться в жилище бессмертных,
5-360
Слишком я стражду от раны, — ее мне нанес сын Тидея,
Смертный, который теперь и с Зевесом готов состязаться".
Молвила так. И Арей уступил ей коней златосбруйных.
И в колесницу она поднялась, милым сердцем терзаясь.
Рядом Ирида вступила и, вожжи собравши руками,
5-365
Сильно хлестнула коней, — полетели послушные кони.
Прибыли вскоре они на Олимп, где жилище бессмертных.
И ветроногая тотчас коней удержала Ирида,
Выпрягла из колесницы, подбросив нетленную пищу.
Дивная пала тогда Афродита к коленям Дионы,
5-370
Матери милой. Диона, в объятия дочь принимая,
Нежно рукой потрепала и молвила слово такое:
"Кто из бессмертных тебя незаслуженно, дочь дорогая,
Так оскорбил, словно ты перед всеми дурное свершила?"
Ей отвечала на то Афродита, привычная к смеху:
5-375
"Ранил меня Диомед, сын Тидея, надменный душою,
Из-за того, что Энея из битвы похитить хотела,
Милого сына, который из всех мне любезнее смертных.
То уже гибельный бой не троянских мужей и ахейских:
Ныне сражаться данайцы с бессмертными стали богами".
5-380
Дивная в сонме богинь ей на то отвечала Диона:
"Милая дочь, претерпи и снеси, как душе ни обидно.
Ибо терпели не раз на Олимпе живущие боги
Через людей, причиняя друг другу несчетные муки.
Тяжко терпел бог Арей, когда сыновья Алоея,
5-385
Отос и муж Эфиальт, его узами крепко связали.
Связанный, в медной темнице тринадцать он месяцев прожил.
Так бы погиб в это время Арей, ненасытный в сраженьях,
Если бы мачеха их, Эривея, прекрасная видом,
Не дала вести Гермесу; украдкой увел он Арея,
5-390
Вовсе лишенного сил, ибо узы его усмирили.
Также терпела и Гера в тот день, как трехгранной стрелою
Амфитриона владыки воинственный сын ее ранил
В правый сосец, — нестерпимая боль овладела богиней.
Даже Аид всемогущий терпел от стрелы заостренной,
5-395
В день, когда тот же герой, сын Эгидодержавного Зевса,
Ранил его у ворот в царстве мертвых и предал мученьям.
Тотчас в Зевесов чертог на пространный Олимп поспешил он,
Страждущий сердцем, пронзенный страданьями — ибо проникла
Острая медь ему в спину могучую, душу терзая.
5-400
Только Пеон, посыпая лекарством, смиряющим боли,
Скоро его исцелил, — по рождению не был он смертный.
Но злополучен тот муж, кто творя преступленья беспечно,
Луком своим огорчает богов, на Олимпе живущих.
Этого против тебя возбудила Паллада Афина.
5-405
Глупый, не ведает в мыслях своих Диомед, сын Тидея,
Что кратковечны бывают, кто смеет с бессмертными биться.
Дети не будут отцом его звать, на коленях качаясь,
И не вернется домой он с войны, из губительной сечи.
Пусть ожидает теперь сын Тидея, хоть он и бесстрашен,
5-410
Как бы сильнее тебя кто-нибудь с ним не стал состязаться.
Тою порой дочь Адраста, разумная Эгиалея,
С криком поднявшись от сна, домочадцев любезных разбудит,
Плача по юном супруге, храбрейшем средь войска ахеян, —
Эгиалея, жена Диомеда, Тидеева сына".
5-415
Так говорила и пальцами кровь из руки унимала.
Стала здоровой рука, и тяжкие боли утихли.
То увидали богини Паллада Афина и Гера.
К Зевсу Крониду они обратились с насмешливой речью, —
И синеокая так начала свое слово Афина: