Илиада

Патрокл

Вешний блеск в очах Акторида больших; он прекрасен
Членами, кроток своей беседой; заботлив услугой
Он пособить, быть верным себе и с каждым поладить.

Аякс Оилеев

Шуткам любезным глас предающийся, ум возвышенный,
Мощные члены молву о локрийском множат Аяксе.

Аякс Теламонов

Темные кудри, краса Теламонова сына Аякса,
В легкую собраны косу; износит глас его чисты
¹²⁰ Звуки; медлителен ум в лукавствах, решителен в брани.

Улисс

Весел лицом, невысок, но в своем сложении плотен
Вождь итакийский; совет он взвесит разумно, искусен
Хитрости он устроять, обольстить умеет речами.

Диомед

Гласом суров, душой стремителен, с думой кипучей,
С дерзостным гневом Тидид, сложенья ладного, крепки
Члены имущий; его деянья достойны Тидея:[475]
Духом, свирепым лицом и оружьем так он пылает.[476]

Нестор

Нестора мудрость его, блюдущая нравы, величит,
Верность взвешенная советов, щедрости трезва
¹³⁰ Слава; широк он в плечах, его сияют седины,
Но не столь красив его нос — недлинен, изогнут.

Протесилай

Младость в ланитах цветет Филакида, блещутся кудри,
Птицы пернатой быстрей, бурливее скифского ветра,
Тягости презря, он с силой отвагу не соразмеряет,
Трудным и тяжким ничто он не мнит, ничего не упустит.[477]

Пирр

Лик о муже речет: ланиты грозные взносит
Шея строптива его; глядит с гордыней ревнивой
Искоса на сотоварищей Пирр; о неистовстве молвят
Члены крутые, округлые очи,[478] объемное чрево.
¹⁴⁰ Слаб его глас в плетении слов, и, над гибкой трудяся
Речью, насилу язык с спотыкливым сладит зияньем.[479]

Паламед

В членах тонок, высок Навплиад, в обращении мягок,
Великодушен; ум благородный и мудрый им правит.

Полидарий[480]

Крут в гордыне своей, во плоти погрузнувший тучной,
Сенью курчавой власов рамена одел Полидарий.

Махаон

Кудри послушно лежат; уступчивая терпеливость,
Дерзости чуждая мощь, милосердье — нрав Махаона.

Мерион

Нудит неистовствовать нечестивый нрав Мериона;[481]
Ревности жалами он утеснен и цепкой заботы
¹⁵⁰ Бдениями изнурен. Громоздится округлостью членов
Взбухшая глыбою плоть, клокочут Эриннии духа
И во главе, и во всем его теле; спаленная, в пятнах
Крови, синеет грудь; и зелень ланит, со змеею
Спорящих, скверный знак подает; и души обуялых
Фурий пожар кудрей его пламенных изобличает.

Брисеида

В среднюю взросшая стать,[482] Брисеида несет горделивый
Лик, вожделений пылких предмет. Желтизна ее кудрей
В равные свита узлы, сокрыты краткой, отрадной
Сенью очи ее под дугою бровей сопряженных.
¹⁶⁰ С видом прелестным ее стязается нравов убранство,
Кроткий стыд, простота ее трезвая, милость, сухою
К просьбам не бывшая ввек, и изящество нежное речи.

Кастор и Поллукс

У Тиндаридов двойных ничего нет двойного:[483] единой
Лик исполнен красой; равно у обоих златятся
Кудри, веселье у них в очах одинакое зрится;
Мера в членах одна, согласным волнением перси
Движутся; дышат их зрак, и глаза, и нрав заедино.
Только хотят имена различить красоту их приметой
Розной: но все ж победительное заблужденье, оградой
¹⁷⁰ Лика себя защитив, над сомненьем смеется: расколу
Слов мешает оно, смесивши с именем имя.

Елена

Сродным лаконцам жена спартанская сходство являет[484]
В лике, в ланитах, в кудрях; свидетельствует о едином
Роде равная их красота. Но полнее впитала
Звездного Ледина дочь Юпитера: млечное дышит
Лебедя матернего притворство во всех ее членах.
Костью слоновой чело блестит, глава оказует
В прядях уложенных злато, ланиты белы с виссоном
Сходны, со снегом — рука, зубы с лилией, шея с лигустром.[485]
¹⁸⁰ Ухо, выгнутое извитьем неполным, и очи
Настороженны, и нос, ароматов блуждающих ловчий,
Поочередный триумф красоты стяжать соревнуют.
Чуть удлиненный, ее подбородок блестит, и немного,
Чтобы нежней на губах напечатлевалось лобзанье,
Розовой пышностию уста ее набухают.
Стройность бока очертила ее, длинны ее длани.
Малые стопы, земли горделиво еле касаясь,
Правят игривую поступь ее; прекрасны движенья
¹⁹⁰ Голеней телу дают равновесье изящной походки.
Токмо единый изъян, меж бровей засевшийся тонких,
Дерзким стройные их разделяет дуги просветом.[486]
Тайные части ее украшает, не мене чудесны,
Жизненный ей созидает чертог и свой устрояет
Град природа ее глубинная. Сердце, начальный
Двигатель, взвешенный труд вершит; языка благозвучье
Легким шлифуется тут говорливым, слегка отверзает
Смеху врата селезенка,[487] и желчь воспаляется скорым
Гневом. Однако ж ее возбуждает нежнее, чем должно,[488]
²⁰⁰ Мягкой печени зуд; достойного имени славу
Он потопляет, любви природной титло бесчестит.
Дива сего ни алчная птица, ни камень падучий,[489]
Ни круженье оси, ни лжива струя не осилит;
Только лишь, утолена, погребенная похоть хладеет,
Изнова дышит пожар старинный в фибрах набухших.[490]
Так всю Елену одна затопляет часть и в погибель
Гонит вселенную, где соступаются царства во брани.

475

…его деянья достойны Тидея. — Тидей, отважный, вспыльчивый и жестокий, известен Иосифу прежде всего по «Фиваиде» Стация.

476

Духом, свирепым лицом и оружьем так он пылает (sic animo, sic ore fero, sic fulminat armis). — Ср. Вергилий. «Энеида», III, 490: «(sic oculos, sic ille manus, sic ora ferebat)».

477

…ничего не упустит (nil linquit inausum). — Та же клаузула: Марциал, II, 14, 1; ср. Вергилий. «Энеида», III, 308.

478

…округлые очи (teres oculus)… — у Дарета: oculis rotundis, «с круглыми глазами»; Иосиф вообще использует teres ‘обточенный, округленный’ в смысле rotundus ‘круглый’ (см. IV, 88, 150): по справедливому замечанию Седжвика (Sedgwick 1930, 56), это благодаря горациевскому teres atque rotundus («Сатиры», II, 7, 86). …объемное чрево (proiectior alvus). — «Худший ляпсус» Иосифа (Riddehough 1947, 256): определение stomachosus ‘раздраженный, гневливый’, которое Дарет (гл. 13) дает Неоптолему, он понял как ‘с выдающимся животом’. Впрочем, ту же ошибку сделал Бенуа де Сен-Мор: «Neptolemus fu granz e lons, / Gros par le ventre come uns trons» (ст. 5239 сл.).

479

…насилу язык с спотыкливым сладит зияньем. — Дарет аттестует Неоптолема тем же эпитетом blaesus ‘шепелявый, заикающийся’, что и Гектора.

480

Подалирий, брат Махаона; оставляем его имя в таком виде, в каком его дают рукописи поэмы, — Polidarius.

481

Уже Дарет создает непривлекательный образ Мериона: «Рыжий, … упрямый, жестокий, нетерпеливый»; но Иосиф, предаваясь амплификациям, далеко превосходит свой образец и лепит образ настоящего чудовища («Мерион — чуть ли не персонификация Зависти»: Rigg 1992, 100), совершенно непропорциональный скромному месту Мериона в сюжете: он появляется лишь затем, чтобы его без затруднений убил Гектор (V, 258 слл.).

482

В среднюю взросшая стать… — О связи портрета Крессиды у Чосера («Троил и Крессида», V, строфы 116–118) с описанием Брисеиды у Иосифа см. классическую статью: Root 1917, 10–13.

483

У Тиндаридов двойных ничего нет двойного… — Иосиф разрабатывает любимый латинской классикой мотив неразличимого сходства близнецов; см. Вергилий. «Энеида», X, 391 слл.; Стаций. «Фиваида», V, 437 слл.; Клавдиан. «Панегирик на IV консульство Гонория», 206 слл. (о Диоскурах).

484

Сродным лаконцам жена спартанская сходство являет… — Об описании Елены см. Sedgwick 1930, 56f.

485

…ланиты белы с виссоном Сходны, со снегом — рука, зубы с лилией, шея с лигустром (gena candida bissum / equat, dextra nivem, dens lilia, colla ligustrum). — Ср. Марциал, I, 115, 2 сл.: «Дева, чистого лебедя яснее, Серебра, Серебра и снегов, лигустра, лилий (Loto candidior puella cycno, / argento, nive, lilio, ligustro)». Сравнения с белизной бирючины (ligustrum) см. напр. Овидий. «Метаморфозы», XIII, 789; Марциал, VIII, 28, 11.

486

Токмо единый изъян, меж бровей засевшийся тонких, Дерзким стройные их разделяет дуги просветом. — То есть у Елены брови не сросшиеся, в отличие от Брисеиды (ст. 159).

487

…слегка отверзает Смеху врата селезенка… — Традиционный взгляд; ср. Исидор Севильский. «Этимологии», XI, 1, 125: «Ведь благодаря селезенке мы смеемся, желчи — гневаемся, … печени — любим». В Елене, согласно Иосифу, все умеренно и гармонично, кроме гипертрофированной деятельности печени, вызывающей неумеренное сластолюбие. «В сущности, Илиада — иллюстрация пагубного действия алчности, жестокости и сладострастия», замечает Ж.-И. Тильетт (L’Iliade 2003, 34), указывая на проявление алчности в Ясоне (I, 60 слл.), жестокости — в гневе Геркулеса и в Аллекто, соблазняющей Приама, и сладострастия — во всей линии, связанной с Еленой. «Война и распутство, только это всегда в моде», заключает Тильетт словами шекспировского Терсита («Троил и Крессида», акт V, сц. 2).

488

…нежнее, чем должно (mollius equo)… — Иосиф повторяет выражение, примененное к Венере (II, 276).

489

Дива сего ни алчная птица, ни камень падучий (hoc monstrum non ales edax, non labile saxum)… — Модель для этих строк — Клавдиан, «Против Руфина», I, 291 сл.: «Этого ж чудища топь не одна, трепетал не единый Остров (hoc monstrum non una palus, non una tremebat / insula)». Две строки, связанные аллитерацией (edax — saxum — axis — mendax), перечисляют знаменитые мучения в преисподней (Титий, Сизиф, Иксион, Тантал).

490

Только лишь, утолена, погребенная похоть хладеет, Изнова дышит пожар старинный в фибрах набухших. — В описании неутолимой похоти, порождаемой печенью, Иосиф следует за антропологическим пассажем клавдиановского «Панегирика на IV консульство Гонория», 248 слл.