Илиада

Случай какой мне винить, о Троил, богов и судьбину?[708]
О Троил,[709] чью погибшую мощь Илион обрыдает,
О Троил, чья хвала справедливой гласится молвою,
О Троил, единый, кого аргивяне хвалят,
Пал ты; и, бывший досель надеждой на жизнь фригиянам,
³³⁰ Днесь одного Мемнона своей угрожаемой персти
Зришь ты защитой.

Убиение Мемнона

Уже ограбить раздранное тело[710]
Мнил Эакид, но Мемнон воспрещает: матери скорбной
Славного сына он труп сберечь на оплаканье мыслит.
Слезы другим, себе же войну, другим завыванья
Женские, брань же себе оставляет, и, дрот подхвативши,
Мститель, врага надменна теснит. Копьем ему в чресла,
Метит в перси мечом; обращает Ахилл к нему очи
И, негодуя, таким гремит исступленным глаголом:
«Судьбы зовут и тебя,[711] ожидает в челне стигийском
³⁴⁰ Гость предыдущий, волной стигийскою вместе пойдете».
Молвил, и вот уж царю восточному сулицей чрево
Ясеневой пронзено; высоко прядает черна
Кровь, и маны студит опаленные[712] Стикс леденящий.
В бегство персы текут по кончине владыки;[713] свирепей
Гонит их вождь мирмидонян, к тому и нравом, и раной
Быв побуждаем. Искать не терпя царей боязливых,
Против горла толпы неохотно ярится; сменился
Натиска гнев, отмстительну длань он плебействовать нудит.[714]
Робких вспять он теснит, дерзновенных разит, попирает
³⁵⁰ Косных и краткой войной искупает долгую праздность.

На илионски взглянул поля, гремящие битвой,
Велий Юпитер и, хоть замедлен взор его пылью,
Зрит он оружие там Вулканово,[715] зрит, как ярится
Против врагов Эакид. При зрелище оном ликует,
Что с Фетидою брак он отверг;[716] не так был он бледен,
Гор флегрейских когда и флегрейских дротов страшился.
Трупы мужей исчисляет сама[717] и сыном гордится
Матерь, увы! о судьбах забыв, надменьем объята,
И замедляет струи, любезным дивясь ратоборствам.[718]
³⁶⁰ Ибо отраден ей вид, и чаять можно победы,
Если от длани одной вся рать обращается в бегство.
Так, когда побелеют поля и вызреет жатва,
Нивы бегущий простор пред летним ветром клонится.
Движась последним из всех, колесницей замедлен сломленной,
У затворившихся врат соратников молит Иолла
Дать ему вход. Но тщетны мольбы — пелионская пика[719]
К створу прибила врага, с вратами его сочетая.[720]
И наконец — хоть уж стан далеко, хоть людей с ним немного,
Град хоть уж рядом — едва он упрошен Минервой вернуться.

Птичий собор над могилою Мемнона

³⁷⁰ Коней угрюмых едва в колеснице унылой назавтра[721]
Движет Аврора; ее не бывали столь щедрыми росы,[722]
Так не поили полей; земля хмельная дивится,
Ливней таких не знававшая ввек: так с плачем обильным
Мать о чаде скорбит.[723] Стенут о нем обе оси,
Свет побледнел, облака раздрались, изранен весь неба
Облик, и прежня краса омрачилась звезды идалийской.[724]
Тяжко Тифону длить бытие;[725] гробницы он просит,
Быть гнушается он долговечно живущей цикадой.
Вот собрала для могильна холма аромат набатейской
³⁸⁰ Жатвы скиталица-мать, готовящая погребенье
Сына. Пернатых полк приреял на ревностных крыльях,
Дабы тризну свершить. И птица единственна, Феникс,[726]
И мночисленна Прокна летит; там цапля, что клювом
Выломки черпает мраморные, соловей же лощит их,
Буквы чертит попугай, возносит мольбы Филомела,[727]
Лебедь стенет, воркует горлица. Птица Юноны[728]
Воды пролить очистительны мнит, но велит распростертым
Крыльям Сатурния вспять, фригийское всё ненавидя.
Дроты тельхинов[729] в тот час неся Юпитеру, реял
³⁹⁰ Царь пернатых, но, тризну узрев, замедлился; бросив
Молнию, светоч другой и курящиеся благовонья
Схватывает и алтарь услаждает святым ароматом.
Пламени глад утолен, уже разрушенным мужем
Урна полна; улетают пернаты и мать утешают,
Тризну суля ежегодно справлять при Мемноновом гробе.[730]

708

Случай какой мне винить, о Троил, богов и судьбину (Quos casus, que fata querar, quos, Troile, divos)? — Ср. I, 224 сл. и прим.

709

О Троил (Troile)… — Аналогичную анафору см. у Стация, «Фиваида», XII, 805 слл. (отмечено Дреземием).

710

…раздранное тело (funus lacerum). — Ср. Вергилий. «Энеида», IX, 491.

711

Судьбы зовут и тебя (Et te fata vocant). — Ср. Вергилий. «Энеида», VI, 147; Овидий. «Героиды», VI, 28.

712

Черная (т.е. смуглая) кровь и опаленные маны — намек на происхождение Мемнона из знойных краев. Ср. Вергилий. «Энеида», I, 489: «и Мемнона черного латы (et nigri Memnonis arma)».

713

В бегство персы текут по кончине владыки (Fit fuga Persarum fuso duce). — Аллитерация.

714

…отмстительну длань он плебействовать нудит (ultricem cogit plebescere dextram). — Ср. Стаций. «Фиваида», XII, 738.

715

…оружие… Вулканово (arma… Vulcania). — Доспех, выкованный Вулканом для Ахилла (ср. «Латинская Илиада», 835, 961).

716

Что с Фетидою брак он отверг. — Ср. II, 571 слл.; V, 301 сл.

717

Трупы мужей исчисляет сама… — Противоположную по психологической расцветке картину ср. V, 382 сл.

718

И замедляет струи, любезным дивясь ратоборствам. — Ср. I, 528 слл.

719

…пелионская пика (Pelias hasta). — Копье Ахилла, сделанное из пелионского ясеня (см. Гомер. «Илиада», XVI, 140–144). Иосиф нашел это выражение у Овидия («Наука любви», I, 696; «Лекарство от любви», 48; «Героиды», III, 126; «Метаморфозы», XIII, 109; «Письма с Понта», I, 7, 52; II, 2, 26).

720

…с вратами его сочетая. — Буквально: «женит на воротах», porteque maritat. «Крупнейший недостаток Иосифа, несомненно, — его любовь к беспримесным кончетти (conceits), тяга подчеркивать свои собственные парадоксы, извращенная готовность устанавливать смысловую связь между совершенно разнородными вещами», пишет по этому поводу ученый той поры, когда барокко еще не было в моде (Riddehough 1947, 259), приводя еще одним примером этой «извращенной готовности» ieiuna sidera ‘изголодавшиеся звезды’ в III, 46 сл. Сцена гибели Иоллы полностью создана Иосифом (у Дарета, гл. 33: «Вождь персов убит, остальные бежали в город и замкнули ворота»), а его имя заимствовано у вергилиевского троянца («Энеида», XI, 640).

721

Коней угрюмых едва в колеснице унылой назавтра (crastina luctificos mesto themone iugales)… — Клаузула temone iugales — у Клавдиана, «Панегирик Пробину и Олибрию», 4 (с противоположной картиной радостного восхода).

722

…ее не бывали столь щедрыми росы. — Утренняя роса стала обильной из-за слез Авроры. Ср. II, 203.

723

Мать о чаде скорбит. — Образец в изображении похорон Мемнона — Овидий, «Метаморфозы», XIII, 576–622. У Овидия образ росы как слез Авроры замыкает рассказ, притязающий быть этиологическим мифом (Аврора доныне каждое утро и вечер плачет о сыне); Иосиф, выносящий этот мотив в начало, устраняет дистанцию между рассказом и космическим трауром, вызванным материнской скорбью (L’Iliade 2003, 276). Стенут о нем обе оси (Huic adgemit axis uterque). — Т.е. оба небесных полюса, весь мир; ср. II, 112: axis quem laudat uterque.

724

…звезды идалийской. — Венеры (ср. II, 604 сл.).

725

Тяжко Тифону длить бытие… — Отказ от жизни как символ траура: Тифон, отец Мемнона, тяготится своей бесконечной жизнью в обличье цикады и хочет ее прекратить.

726

…птица единственна, Феникс (avis unica Phenix). — Ср. Овидий. «Любовные элегии», II, 6, 54: «Весно единственная птица, там Феникс живет (et vivax phoenix, unica semper avis)»; Лактанций. «Феникс», 31: «В роще этой живет несравненна пернатая, Феникс (hoc nemus, hos lucos avis incolit unica Phoenix)». Ср. также Клавдиан. «Консульство Стилихона», II, 417; Овидий. «Метаморфозы», XII, 531. Первым на погребение Мемнона (и на запах благовоний) является птица, главный миф о которой — ее самосожжение в ароматических травах (ср. III, 19).

727

Еще Дреземий обратил внимание, что Иосиф отличает соловья (luscinia) от Филомелы (при этом он не понимает под Филомелой ласточку, поскольку Прокна упомянута отдельно).

728

Птица Юноны (Iunonius ales) — павлин. Ср. Овидий. «Любовные элегии», II, 6, 55; Клавдиан. «Похищение Прозерпины», II, 97; «Панегирик на VI консульство Гонория», 575 сл., и пр. Воды пролить очистительны мнит. — По древнему погребальному обычаю, см. напр. Вергилий. «Энеида», VI, 229 сл. Крыльям Сатурния вспять, фригийское всё ненавидя (dura Frigi motas revocat Saturnia pennas). — Клаузулу ср. Овидий. «Метаморфозы», I, 722, где также речь о Юноне и павлине.

729

Дроты тельхинов (Telchinum tela) — молнии; Иосиф заменил обычных в этом контексте циклопов тельхинами, видимо, благодаря Стацию, «Фиваида», II, 274. Царь пернатых — орел, носящий молнии Юпитера (ср. III, 430). Светоч другой — погребальный факел.

730

Тризну суля ежегодно справлять при Мемноновом гробе. — У Овидия птицы ежегодно устраивают смертельную битву в память об обстоятельствах Мемноновой кончины; Иосиф отказывается от этой картины, рисуя элегический образ сказочного обряда (L’Iliade 2003, 277).