Через три месяца Агеда окончательно поняла, что её предали.
— Прости, сынок, — прошептала она, коченея от предательства, что вымораживало её изнутри. Она поднималась всё выше и выше в небо, которое теперь казалось ей пустым и бесчувственно-холодным. — Слишком больно, — выдохнула и рухнула вниз на горные вершины, торчащие копьями острых скал. — Будь ты проклят, Тегаус! — успела прокричать, перед тем, как рассыпалась серебристой пылью, разлетаясь в пространстве. Единственный способ, когда драги по своей воле могли потерять материальное воплощение и стать бесплотным духом, лишённым памяти.
От удара прокатился гул, начался камнепад, гора рушилась за горой, сотрясая землю. Куски скал падали в воду, и она закипала, превращаясь в водную пыль. От града камней море вздыбилось, и по нему пронеслась огромная волна, метнувшаяся на берег. Стихия бурлила, захватывая землю и снося всё на своём пути.
Когда плоть богини разлетелась на мириады частиц, она стала призрачным злобным духом, забывшим о своём прошлом. Но в тот момент, она была не одна. Нерождённый сын Тегауса, драг по крови и сути, лишился своего ещё не выросшего тела. В момент удара он вылетел из лона, что так негостеприимно отнеслось к нему, и попал под страшное проклятие. От этого его энергетическая сущность мгновенно потемнела и заклубилась над землёй чёрной пеленой, впитывая в себя ненависть матери, разлитую в пространстве и требующей отмщения. Так появился тёмный дух Моралус — сын Тегауса, существо, лишённое всего при рождении, кроме ненависти и жажды смерти.
За секунды прекрасный мир почти весь перестал существовать, превратившись в груды камней на тысячи километров.
— Как больно, — грустила Илинария через несколько дней, рассматривая затопленные и размытые леса, и порушенные горы, — всё пропало.
Слёзы капали из прекрасных глаз, когда она пролетала над местами, некогда бывшими её творением. Там, где горькие капли сожаления касались земли, появились источники с титановыми друзами, способные накапливать энергию мира. Но она не могла долго грустить.
— Создам драготаров, — улыбнулась своим мыслям, — пусть будут похожи на нас. Заодно научу управлять энергией и следить за этим миром.
Так на Драготариусе появились первые жители.
За пятьсот лет до описываемых ниже событий.
Моралус жаждал энергетической пищи. Он был вечно голоден, а проклятые драготары научились защищаться от него. Он помнил, как было время и пищи было в достатке, тогда он только рос и набирался сил для встречи с ненавистным ему драгом. Потом появились мерзкие для его понимания жрецы и жрицы. Моралус вздохнул. Они обратились к своей покровительнице, и та научила их создавать защитные амулеты.
Поэтому теперь ему приходилось долго ждать, он терпеливо сидел где-нибудь в укромном месте, и ему, как правило, везло. Жаль, что не часто. Он любил питаться энергией драготаров. Они напоминали ему того, кого он хотел уничтожить. Он не помнил почему, просто ему это было нужно, и всё.
Семью — женщину и троих детей он заметил издалека. «Пища, — пронеслось в сознании, — много пищи». Его тень уплотнилась, став почти чёрной и видимой, а потом растеклась, стелясь по земле, скрываясь в тени, чтобы не заметили и не убежали. Главное — обездвижить мать, мелких он переловит позже.
Он медленно подползал, прощупывая пространство вокруг них. Женщина, два подростка и маленькая девчонка. Он умел распознавать их, они были все разные. Взрослые вкуснее. Мелкие ещё не набрали энергии, но ему было не до выбора. Эти были беззащитны. Мать забыла надеть защитные амулеты.
Наконец, удача посетила его. Он растянул в слабом подобии улыбки рот, которым он присасывался к жертве, лишая её энергетической подпитки, а потом медленно высасывая из неё жизненные силы, смакуя вкус. Драготары были вкусные. Они были намного привлекательнее, чем животные, которых он пожирал, когда был особенно голоден.
Они шли по дороге, что петляла между огромных валунов, раскиданных по равнине чьей-то гигантской рукой, и весело смеялись. «Это хорошо, — думал Моралус, — значит, меня не ощущают». И подползал всё ближе.
— Мама! — закричала девочка, указывая в сторону камней. — А что это?
— Где? — мать развернулась и посмотрела в расщелину, куда указывала дочь. Она прищурилась, активируя внутреннее зрение, и увидела странное чёрное существо, Лица не было, просто клубящаяся субстанция, похожая на драготара, не имеющая тела. «Тёмный! — огненной стрелой пронзило мозг, и она схватилась за запястье. — Пусто», — простонала, коря себя за забывчивость.