- Мелкая, что случилось? И не смей отнекиваться, - строго предупреждает Рей, вглядываясь в глаза.
Открываю рот и закрываю. Что сказать?
- Правда, малышка, ты дрожишь, бледна и совсем на себя не похожа. Что с тобой? Устала?
Оба с тревогой меня рассматривают. Блин, мужчины, знали бы вы, насколько!
Киваю головой, и Тай бережно прижимает к себе.
- Глупенькая, совсем себя замучила, - тихо шепчет в макушку, покачивая как ребёнка.
Шмыгаю носом, и совсем расклеиваюсь, от теплоты голоса.
- Отнести тебя в комнату? – предлагает Рей.
Только собираюсь согласиться, как слышу знакомый голос:
- Что случилось? Что с ней?
Поворачиваю голову к подошедшим стихийникам.
Неожиданно икаю.
Мужчины настороженно замирают.
- Кир, ты … пила? – пораженно спрашивает Рей.
Неопределенно пожимаю плечами. И Тай прижимает ещё крепче, буркнув, что-то про рхахтров и рхырзов.
- Вы где были? – обиженно спрашиваю стихийников.
- В подземелье, - честно отвечает Брайт. – С зокерийцами что-то странное происходит. Они будто с ума посходили. Бросаются друг на друга. Вот, мы и помогали особо буйных приструнить.
Заторможено киваю.
- А меня в подземелье проведете? – спрашиваю.
Сама от себя не ожидала.
«Что? Кира! Какое к черту подземелье! Тебе в кроватку пора!», - шипит здравый смысл.
Отмахиваюсь от него, как от назойливой мухи.
- Так, проведете? – требовательно смотрю на стихийников.
- На…наверно, - запнувшись, отвечает Вит, переводя взгляд мне за спину.
Оборачиваюсь и замечаю, как центр зала снова пустеет. Прислушиваюсь к музыке и понимаю, что ритм изменился. Стал резким, рваным, и … это что, танго?
Странно, но до меня доходит, что девушки стараются поскорее уйти, но те двое, которых останавливают мужчины, покорно плетутся за ними в центр. Довольными они не выглядят…
- Рхахтр, - ругается Рей и хватает за руку. – Хотела в подземелье? Пошли!
- Что это за танец? – спрашиваю, стягивая мешающий пиджак и семеня за торопящимся.
Не сдержавшись, оглядываюсь.
Один из мужчин резко наклоняет женщину почти до пола. Бедная спина! Ох, это точно было больно…
- Не важно, - мрачно отвечает Рей, продолжая тянуть меня к выходу.
Как ни странно, остальные с ним солидарны…
Тай уже открывает дверь, как меня неожиданно дергает назад.
Вокруг талии надежно окольцовываются руки, а сердце сбивается с привычного ритма.
Чувствую оголенной спиной жар мужского тела и мгновенно воспламеняюсь.
Жар его тела.
Я точно знаю, кто это.
- Убегаешь, маленькая, - вкрадчивый шёпот. - Потанцуем?
Что? Потанцуем, блин?! Потанцуем?!
Яростно вырываюсь и, отскочив, резко оборачиваюсь.
- Совсем сбрендил? – шиплю. – Нет!
Замечаю, как губы Ника растягиваются в довольной улыбке, и медленно перевожу взгляд на запястье, секунду назад вспыхнувшее болью.
Печать долга.
Печать, мать ее, долга!
- Потанцуем? – повторяет Ник, делая шаг.
- Кира, это стрин. От приглашения нельзя отказаться, иначе – печать долга, - сквозь зубы поясняет Тай.
- А раньше, блин, нельзя было сказать?! – вспыляю.
- Так, потанцуем, маленькая?
Вздрагиваю и резко оборачиваюсь.
Он прямо передо мной. Так, чертовски близко, в паре несчастных миллиметров. И этот запах... Дождь с корицей буквально обволакивает меня, отпечатываясь в сознании, заставляя задыхаться. Не могу надышаться… И я не могу заставить себя поднять взгляд на грозовое небо, потому что знаю, как он сейчас на меня смотрит. Я буквально кожей ощущаю этот взгляд. Обжигающий каждую клеточку моего тела, каждый чертов нерв. Притягивающий, как магнит, желанный, как наркотик, и такой, блин, правильный, нереально родной, особенный.
Голова кружится, в висках стучит, и я не могу выдавить ни слова.
Я пьяна… Не алкоголем.
Не могу вспомнить ни одной остроумной фразы, ни одного колкого слова!
Только закрыть глаза, признавая поражение.
Я сумасшедшая. Я чертова сумасшедшая…
Я больна.
И, похоже, любовью.
- Идем, - Ник берет меня за руку.
Это танец. Просто танец. Самый обычный танец. Ничего не значащий. Ни к чему не обязующий. Танец. Всего лишь один танец.
Не смотря на уговоры, сердце колотится, как бешеное. Вопреки разуму, я не убегаю с криками, а иду за Ником.
Не знаю, в какой момент уходят остальные пары. Не замечаю, как меняется музыка, а ритм становится угрожающе рваным. Лишь его ладонь на пояснице. Как чертов удар током. Резкий рывок, и больше нет спасительных миллиметров. Пара. Мы, блин, пара!