Ну, в путь!
- Постой, - Ташер перехватывает меня за запястье. Напускная игривость во взгляде сменяется твердой уверенностью, силой и мудростью прожившего много лет мужчины. – Ты ведь понимаешь, что всегда можешь вернуться? Чтобы не случилось, Кира, тебе есть куда возвращаться, есть к кому. И с любой проблемой тебе помогут, стоит лишь разрешить помочь. Ты не одна. Жнец, камелийец, стихийница, некромантка – не имеет значения, что ты, важно лишь, кто. Не знаю, что с тобой произошло, что ты настолько изменилась, но за этим куполом остаются те, кто ради тебя пожертвуют жизнью. Подумай еще раз, зачем ты отталкиваешь их?
Прислушиваюсь к себе, в надежде, что что-то откликнется. Хоть что-то, хоть малейшая эмоция, ведь мужчина абсолютно прав, потом я уже ничего не исправлю. Но… Пустота, только пустота. Жаль, но чудес не бывает.
Освобождаю руку из захвата и скидываю капюшон, с каким-то мазохистским наслаждением наблюдая за тем, как меняется лицо мужчины, как белеет кожа, расширяются зрачки, выступают желваки, сжимаются губы.
- Важно, кто я, да? – жестко спрашиваю, останавливаясь прямо перед Императором. – Тогда посмотри внимательней, кто перед тобой. Я не та, за кого стоит жертвовать жизнью, Ташер, я сама ее заберу, - мягкий тягучий голос заметно контрастирует с ужасной сутью.
Не тратя больше времени на бессмысленные разговоры, разворачиваюсь и ухожу, скрываясь в объятиях тьмы. Темнота для меня теперь не помеха, так что буду идти, пока не устану, и надеяться, что иду я в верном направлении.
- Ты хоть поговорила с Аддениэльстейном? – настигает меня неожиданный вопрос.
Останавливаюсь и озадачено хмурюсь, чувствуя, как что-то внутри на секунду откликнулось, но слишком быстро это чувство исчезло, а вопрос остался:
- Кто такой Аддениэльстейн?
Глава 4
Люди говорят "Я тебя люблю" разными способами:
пристегни ремень, одень шапку, пойди поспи, я помою посуду, доедешь-позвони,
возьми мою куртку, я выехал, жди и многими-многими другими.
Но мы не замечаем этого,
пока не потеряем.
Осторожно, кончиками пальцев ласкаю прижавшуюся ко мне во сне Мэрил.
- Вал, - сонно бормочет моя девочка, выгибаясь словно довольная кошка, но так и не просыпается.
На лице появляется совсем не свойственная некроманту нежная улыбка. Не хочу тревожить сон любимой, но ничего не могу с собою поделать, и прикасаюсь губами к ее шелковистой коже, испытывая самый настоящий восторг. Моя единственная, рядом, наконец-то! После столетий вынужденной разлуки, я не могу заставить себя оторваться от нее хоть на минуту.
Я всегда боялся встретить свою единственную, как, впрочем, и любой из Высших. Привыкнув к силе, власти, могуществу, одна мысль о зависимости от кого-то вселяет раздражение и злость. Одно только представление того, что однажды все твои стремления, планы, мечты обернутся прахом перед желанием угодить, защитить, сделать счастливой женщину, способно отвратить от любви любого из нас. Обрести единственную – обрести слабость, а это не приемлемо. Более того, уже несколько десятков тысячелетий действует жестокий закон, преследующий союзы единственных.
Но у меня была еще одна причина страшиться судьбоносной встречи. Проклятие, прощальный подарок илитари моей семье. Спустя всего лишь одно столетие наша пара начинает медленно угасать, и чем ближе мы к ней находимся, тем хуже ей становится, тем ей больнее, тем все страшнее. Отчасти поэтому мне и пришлось в одночасье менять свой отеческий мир на забытую богами Миардению, так я надеялся дать своей любимой как можно больше времени, отчаянно пытался найти выход, которого не было.
Но как же это мучительно, знать, что самый дорогой тебе человек умирает из-за связи с тобой, и при этом не иметь возможности приблизиться, увидеть, прикоснуться. Хотелось убивать, разрушать, сделать несчастными всех вокруг себя. И когда Николас рассказал о новом поручении Повелителя, я без раздумий отправился с ним. Разрушить мир – то, что нужно, жаждущему смертей некроманту.
И все столетиями шло по плану, я забывался в море чужих страданий, боли, крови, растворялся в тьме, отрешаясь от душевных мук. Я бы давно покончил с собой, еще в первый день, когда только Мэрил стало плохо, и я понял, что Проклятие настигло и нас, но не мог. Связь единственных действительно нерушима: умирает один, и второй отправляется в след за ним. Смог бы я оборвать жизнь своей любимой? Нет. Все, что я мог, это дать ей время. Столько, сколько возможно. И надеяться, что хотя бы за гранью мы сможем быть вместе.