- А вы, госпожа Годэ, и в самом деле расположены к старшему господину Альмасио?
От неловкости я утратила на время дар речи, но затем мне в голову пришла странная мысль: "Я же только недавно сожалела, что мне не с кем обсудить господина Ремо! Это безумие, разумеется, но и в самом деле - почему бы и нет?". И я, решившись, ответила:
- Мне льстило внимание господина Альмасио. Одно время мне казалось, что я никогда больше не выйду замуж, но теперь я вижу, что это несбыточный план. Женщина в Южных землях, обремененная такой дурной славой в родных краях, как я, не сможет прожить без поддержки мужчины, не впав в нищету и позор. Я подумывала уйти в монастырь, но у меня крепкое здоровье и слабый дух - проживу я там долго, и, боюсь, все так же несчастливо. Поэтому другого выхода кроме как выйти замуж повторно, я не вижу.
- Звучит разумно, - согласился Вико.
- Когда господин Эттани начал искать мне жениха, - рассуждала я, - то поначалу казалось, что мне предстоит, умерив остатки гордости, выйти замуж за мужчину весьма низких достоинств, поставленного в безвыходное положение. Но внимание господина Альмасио - одного из самых богатых и привлекательных вдовцов Иллирии - подарило мне надежду. Он один во всем городе был добр ко мне, а ко мне давно уж никто... не проявлял внимания.
- И что же вас тревожит?
- Тревожит?.. - переспросила я. - Напротив, я очень рада тому, как складываются обстоятельства и...
Вико выразительно закатил глаза, да я и сама чувствовала, что в голосе моем нет убежденности. Действительно, я не была счастлива. Возможно, пара мгновений минувшего дня, когда я видела солнечную рябь на морских волнах, могли называться светлыми, но имело ли то прямое отношение к господину Ремо?..
- Сегодня служанка сказала мне, чтобы я опасалась господина Альмасио из-за того, что он трижды был женат и жены его умирали молодыми, - решившись, наконец, призналась я. - И я не могу до сих пор определиться, как же мне отнестись к ее советам. Это совсем юная девушка, склонная преувеличивать и сплетничать, но почему-то я не смогла пропустить ее слова мимо ушей.
Вико хитро усмехнулся, но поддержал разговор не сразу.
- Госпожа Годэ, - сказал он, приняв отстраненно-насмешливый вид, - если я скажу, что мнение слуг о господах частенько куда более верное, нежели у господ о слугах, вы примете это во внимание?..
Конечно же, я подозревала, что он скажет что-то в подобном роде. Брана ненавидели Альмасио в ответ на такую же ненависть с их стороны, и отнюдь не у Вико нужно было расспрашивать про господина Ремо. Вико прочитал эту нехитрую мысль у меня на лице и продолжил, видимо, находя некое удовольствие в том, чтобы развеивать мои иллюзии.
- Ремо Альмасио, - сказал он, - старый греховодник, который печется о своей репутации, да к тому же еще и родовитее прочих. Оттого вам, Годэ, не расскажут о нем дурного ваши родственники или гости дома Эттани, тем более что темные склонности его лежат в той сфере, которую в приличном доме обсуждать не пристало. Главный порок Ремо не столь уж редок в опочивальнях Иллирии - он получает удовольствие от причинения боли женщинам. Ему нравится избивать их, и если с теми, кому он платит, меру он соблюдает, то с женами он не церемонится. Особую радость ему доставляет ломать дух жертвы, поэтому его интересуют только те, кто обладает достаточно сильным характером для сопротивления. Игра не должна закончиться слишком быстро. Вот что рассказала бы вам служанка, не будь она так молода и глупа.
- Вы лжете, - сказала я как можно тверже, выслушав Вико.
- Кому, как не мне, знать грязные сплетни досконально? - снова усмехнулся он. - Иллирия теснее, чем кажется, особенно в той ее части, где улицы темны и зловонны. Мы с господином Ремо там часто прогуливаемся, но он старается остаться неузнанным, в отличие от меня.
Я еще раз сказала, что не верю ему, стараясь не показать, что его слова подтвердили мои самые худшие подозрения.
- Госпожа Годэ, если бы я сомневался в вашем воспитании, - сказал Вико, теперь уж явно забавляясь, - то предложил бы вам в какую-либо из следующих ночей прогуляться к фамильному склепу Альмасио и помог бы вскрыть гробницы покойных жен Ремо, чтобы вы убедились в причинах их смерти. Мне говорили, что в теле бедняжек не осталось ни одной целой кости - это преувеличение, конечно, но переломов там, наверняка, множество.
- Осквернение склепа! - я пришла в ужас. - Да вы точно безумны, господин Брана! Неужто вы способны?.. Ах, да о чем я говорю - конечно, способны...
Развлечь Вико удачнее, чем ужаснуться его моральному облику, было невозможно - этого он и добивался своим предложением. Негромко посмеявшись над моим изменившимся лицом, он сказал, что за веселым разговором час уж незаметно прошел, так что его визит подходит к концу.
- Беседа была очень приятной, госпожа Эттани, - любезно сообщил он. - Должен сказать, что теперь окончательно убедился: господин Ремо вами заинтересован и сделает все возможное, чтобы заполучить вас в жены. Именно женщина ваших качеств ему требуется. Но, как вы понимаете, радоваться этому не стоит.
- Прекратите внушать мне неприязнь к господину Ремо, - оборвала я его. - Вряд ли вы тот человек, к чьим словам о нем нужно прислушиваться!..
И снова я лгала, так как поверила каждому слову Вико. Впрочем, так же я поверила и словам господина Альмасио насчет понтифика. Похоже, характеризуя друг друга, они ничуть не кривили душой, но мне от этого легче не становилось.
- ...Доброй вам ночи, Годэ! - на прощание сказал он мне, снова очутившись в ветвях ореха. - Жаль вас покидать, но мои приятели заждались меня в Мальтере. Надеюсь, вы не рассчитывали на то, что я буду хранить деликатное молчание насчет нашей встречи?.. Придется несколько приукрасить случившееся - не говорить же им, что я потратил столько времени на болтовню.
От слов Вико сердце мое пропустило несколько ударов - я понимала, что стоит только слухам о похвальбе Брана дойти до господина Эттани, и без того подозревающего меня бог знает в чем, как мне придет конец. Вико не мог этого не понимать, но откуда в нем было взяться доброте, чести или же другому хорошему качеству?..
- Вам не стоит так быстро губить мою репутацию, - призвав на помощь все свое хладнокровие, сказала я.
- Почему же? - отозвался он с интересом.
- Потому что отец немедля учинит надо мной расправу, и вы не сможете больше прийти ко мне ночью, чтобы поболтать, - ответила я, скрестив пальцы на удачу и призывая всех известных мне богов проявить сочувствие к моей беде.
Несколько секунд тишины показались мне вечностью.
- Принято, - наконец произнес Вико со смешком и исчез окончательно.
Глава 8
Бессонная ночь сказалась на моем самочувствии - я с большим усилием над собой вышла к завтраку без опоздания, изменив своему обычаю заплетать косы. В этот раз пришлось обойтись наспех скрученным узлом. Разумеется, несколько прядей тут же освободились, но я махнула рукой на это, решив, что свободные очертания прически немного освежат мой облик и сгладят впечатление от залегших под глазами теней.
К завтраку опять прибыл господин Альмасио вместе с сыном, но его вид сегодня вызвал у меня только огорчение, ведь я хорошо запомнила все, что было рассказано мне сегодня ночью. Невольно я избегала смотреть ему в глаза, надеясь, что он не заметит перемен в моем поведении. Все же мои прежние знаки радости от его прихода были весьма эфемерными, и их отсутствие заметил бы лишь внимательный человек. На мою беду, Ремо как раз и являлся весьма внимательным человеком. Он настолько часто поворачивал голову в мою сторону, что не будь он самим господином Альмасио, хозяин дома наверняка счел бы себя оскорбленным столь вольным поведением гостя.
Я же, пользуясь тем, что воспитанной женщине не пристало отрывать взгляд от своей тарелки, сосредоточилась на столовых приборах. Напротив сидел Тео, испытывавший сложности противоположного свойства - он то и дело с большим усилием отводил взгляд от Флорэн, находившейся по правую руку от меня. Рассмотрев его внимательно вблизи, я поняла, что он намного более походит внешне на отца, чем мне казалось ранее, и лишь юность делает его столь женоподобным. Особенно хороши у него были глаза, серые, как и у господина Ремо, но на фоне юной матовой кожи казавшиеся почти прозрачными. Чувство острой тревоги пронзило меня, когда я об этом подумала. Не унаследовал ли Тео и жестокость отца? Мне нравилась Флорэн, несмотря на то, что госпожа Фоттина делала все, чтобы мы со сводной сестрой не перемолвились и единым словом. Девушка отличалась не только красотой, но и мягким, добрым характером, в ее глазах светился ум. Как несправедлива судьба, если ей предстоит столько мучений от рук собственного мужа!..