"Дьявольщина, - встревоженно подумала госпожа Като. - Эдак пройдоха Гако вспомнит, что у него есть кое-какие права на поместье Ранд и сбежит сюда от своего родственничка-понтифика, пока тот окончательно не свернул ему шею. Кто знает, что за ссора вышла у него с дочерью, но она все еще остается Эттани, и это может вылиться в долгую тяжбу, которая выпьет из нас ту кровь, что не успеет выцедить близящаяся война".
На этот случай у старой Като с недавних пор имелась одна мысль. Не откладывая дело в долгий ящик, она выбрала время для разговора с вдовой Альмасио.
- Отброшу всякие околичности, - сказала Като, преградив путь молодой женщине, - и спрошу у вас, госпожа Гоэдиль, как видите вы свое будущее в Ангари?
Гоэдиль лишь пожала плечами, спокойно глядя на госпожу Ранд.
- Вы не претендуете на то, чтобы стать хозяйкой в поместье Ранд, верно рассчитав свои силы, - Като говорила сухо, но без недоброжелательности, - стало быть, желаете оставаться здесь гостьей. Непрочное положение.
- Мне доводилось знать и худшее, - отозвалась вдова Альмасио.
- Но, быть может, вы не откажетесь от лучшего? - спросила госпожа Като.
- Что вы подразумеваете под этим определением? - ответила вопросом на вопрос Гоэдиль, сразу приобретшая уставший вид.
- Вы могли бы выйти замуж за одного из моих сыновей. Четверо из семи еще не женаты, возраст у них вполне подходящий для того, чтобы сочетаться с вами браком. Тот, кто женится на вас, подкрепит свои права на Ранд, да так, что более никто не сможет их оспорить. Вы же безо всяких споров и тяжб станете полноправной хозяйкой всех окрестных земель, когда я отойду от дел - а это случится довольно скоро, годы берут свое...
Госпожа Альмасио долгое время молчала, уголки ее бледных губ подрагивали, точно она сдерживала улыбку.
- Госпожа Като, - произнесла она. - Я дважды выходила замуж, и дважды мои мужья умирали вскоре после нашей свадьбы. Я вовсе не та невестка, что принесет счастье в дом.
- Южане, - презрительно бросила госпожа Като. - Всегда знала, что они слабы во всех отношениях. Раз уж их может погубить такая мелочь, как женитьба, то и в самом деле, их государству вскоре придет конец.
Разумеется, госпожа Альмасио не могла не понять, что предложение Като не из тех, от которых отказываются, да еще будучи приживалкой в чужом доме. "Другая почла бы за честь выйти замуж за одного из моих сыновей, - размышляла госпожа Ранд. - Что Игван, что Бранк, что Лугар, да и Ледо, ясное дело - женихи всем на зависть. Игван всегда с радостью бродил с этой Альмасио по лесу, и возраст у них равный... Она, хоть и со странностями, но не из тех пустоголовых созданий, которым не доверишь серьезное дело. Из нее выйдет хорошая хозяйка поместья, да и, признаться честно, это ведь ее место по праву!.."
Но Гоэдиль Альмасио не выказала особой радости, услышав, как хорошо госпожа Като устроила ее судьбу, и продолжала все так же бледно и рассеяно улыбаться.
- Разрешите мне поразмыслить над этим как следует, - сказала она задумчиво, и вновь до самого вечера пропадала в лесу.
Госпожа Като не торопила события, пока не видя смысла в том, чтобы принуждать вдову Альмасио дать ответ. Но тучи медленно и неумолимо собирались над Ангари, и гневный ропот повсюду усиливался, предвещая немало потрясений княжеству. В гости зачастили соседи, давно уж не показывавшие носа в Ранд. Все они, поговорив положенное время о погоде и надежде на хороший урожай, сменяли тему и со значением пересказывали истории о темных делах, творящихся на Юге. Вот уже которую неделю Брана, засев в одном из городов неподалеку от Иллирии, отбивали атаки врагов. Новый понтифик правил городом и подчинявшимися ему землями все более жесткой рукой, словно решив покончить с традицией, при которой ему надлежало оставаться лишь марионеткой, символом власти своего рода. Наместник Ангари пытался заслужить доверие нового властителя, но очевидно было, что Орсо Альмасио нуждался совсем в других людях, нежели Рагирро Брана, и дни наместника были сочтены...
- Так что же, - вопрошали соседи, сверкая глазами, - неужто мы в очередной раз покоримся? Пусть клубок южных змей жалит друг друга без разбора, а мы в это время попросим благословения у старых богов, авось они нас не позабыли!..
По всему выходило, что не за горами была новая война. В случае ее удачного для Ангари исхода, совсем другая жизнь могла вернуться в некогда вольное княжество. Но следовало предвидеть и неудачный вариант развития событий. Като вновь заводила доверительные беседы с вдовой Альмасио, которая, казалось, ничего не замечала вокруг себя. Бог знает, что так манило ее в дикой чаще, но она постоянно пропадала в лесу, и многие поговаривали, что она якшается с лесными духами.
- Госпожа Гоэдиль, что вы решили? - в который раз спрашивала Като у нее, и получала один ответ - "Еще самую малость!..".
К началу лета, когда все мужчины Ангари стали куда суровее глядеть по сторонам и все чаще с задумчивым видом брать в руки запылившееся оружие, терпение Като Ранд было на исходе. "Сыновья уйдут на войну, и - пусть хранят их боги! - могут не вернуться. Как я смогу защитить Ранд, если сюда надумает вернуться Эттани? Этот новый понтифик, кажется, безумен, но вряд ли даже он сумеет уничтожить всю ангарийскую знать под корень. Мы уже привыкли жить, проиграв южанам, и не поражение меня страшит более всего. Ничего нет хуже жадного иллирийца, надумавшего завладеть твоей землей через суд! Любой ценой надо женить Игвана или Бранка на этой ведьме-полукровке до того, как им придется уйти воевать!" - вот какие мысли одолевали ее непрерывно.
- Задумайтесь вот над чем, - со значением сказала она как-то Гоэдиль. - Вы признались мне, что некие люди могут вас искать. И люди эти, насколько я понимаю, опасны и могущественны, так что противостоять их воле будет непросто. Но если нас могут вынудить выдать госпожу Альмасио, то никакая сила не принудит семью Ранд отступиться от госпожи Ранд, жены одного из моих сыновей.
Видно было, что вдова Альмасио понимала правоту госпожи Като, но какая-то тайная мысль мучила ее, не давая решиться на ответ. Като, хоть и досадовала из-за медлительности своей будущей невестки, зла на нее не держала. То и дело она внушала Игвану, что следует уделять больше внимания дальней родственнице, и тот, довольно улыбаясь, тут же спешил вслед за Гоэдиль. Однако дело так и не сдвинулось с места.
Когда ощущение надвигающейся грозы стало настолько осязаемым, что госпожа Като стала засыпать лишь с помощью крепкой настойки трав, тянуть с принятием решения было уже некуда. "Сегодня вечером я поговорю с южанкой и пригрожу, что если она не согласится на брак с Игваном, то я ее выставлю прочь из дому. Верну ей часть драгоценностей и укажу на дверь! Это несправедливо, но она должна понимать, что ставит меня в безвыходное положение..."
От этих мыслей госпоже Като было тяжко на душе. В глубине души испытывала сочувствие к своей троюродной племяннице, явно немало настрадавшейся из-за своего иллирийского семейства. Прожить всю жизнь среди южан - это ли не кара господня?.. Но ведь она не требовала от Гоэдиль каких-то жертв - напротив, предлагала прекрасное будущее!.. Воротить нос от такого могла бы сопливая девчонка, не знающая жизни. Вдова Альмасио не выглядела наивным созданием, да и возраст уже не позволял ей руководствоваться вздорными капризами.
Госпожа Като совсем было раззадорила себя гневными размышлениями, но выйдя из своих покоев, заметила вдову: та стояла у окна и задумчиво смотрела на что-то во дворе. Като незаметно проследила за этим красноречивым взглядом и довольно хмыкнула - вдовица явно наблюдала за Игваном, о чем-то беседующим со слугами у конюшни. "Хорош! - как всегда потеплело на сердце у Като. - Пусть и не столь высок, как эти треклятые южане, но зато и не черен, точно закопченный черт из преисподней. Доброму человеку следует иметь светлые волосы и кожу. Иллирийцев этих точно боги отметили смуглостью, чтоб сразу было видно: все они плуты и мошенники, как на подбор. Хорошо еще, что эта Гоэдиль внешне удалась в мать, иначе я бы давным-давно ее прогнала восвояси!.."