Когда орудие "блейкли" было выведено из строя, Пелем и капитан Генри продолжали вести огонь из уцелевшего "наполеона". Не обращая внимания на рвущиеся снаряды, майор поставил свою лошадь рядом с орудием, отдавая приказы своим людям. Мощный удар по синим рядам сбил с ног множество солдат, и, когда одна батарея федералов оказалась в пределах досягаемости, артиллеристы конфедератов прицельным выстрелом разбили передок орудия. Говорят, что, наблюдая за смелыми действиями Пелема, Роберт Ли заметил: "Великолепно! Такая молодость — и такая отвага!"
После первого успеха Пелем переключил свое внимание на командование орудиями, продолжающими препятствовать продвижению федеральных войск. Дело шло к полудню, противник получил мощную артиллерийскую поддержку, и канониры-южане оказались в трудном положении. Молодой командир, охваченный азартом боя, сражался энергично и с огромным энтузиазмом. И когда генерал Ли в своем докладе после боя упомянул майора как "отважного Пелема", слава молодого офицера укрепилась по всей армии и в сердцах южан.
После славного дня под Фредериксбергом Джон Пелем прожил чуть больше трех месяцев. 17 марта 1863 года, когда он вместе с кавалерией конфедератов участвовал в атаке у Келлисфорда на реке Раппаханнок, снаряд федералов разорвался над головами конников, и один из осколков попал в голову 24-летнему майору. Он скончался вечером, и с его смертью Юг потерял солдата, чье имя с тех пор стало олицетворением отваги и романтики этой войны.
"Прочь с дороги!" (Faugh-a-Ballagh)
Сражение при Фредериксберге 13 декабря
Тысячи американских ирландцев, откликнувшихся на призыв приютившей их страны, относились к службе под звездно-полосатым флагом как к борьбе, предшествующей войне за независимость, которая, как они надеялись, однажды освободит Ирландию от британского ига. И эта надежда усиливала отвагу и боевой энтузиазм прославленной ирландской бригады, входившей в состав Потомакской армии. Сыны Эрина (поэтическое название Ирландии. — Прим. пер.) хорошо осознавали тесную связь между Британией и Конфедерацией, и именно на это делал упор командир ирландской бригады Фрэнсис Мигер, который сказал одному волонтеру: "Каждый удар, который вы наносите, сражаясь за дело Союза, нацелен на союзников Англии — врага вашей страны и народа".
Блестящая репутация Мигера принесла ему должность командира бригады, которой он командовал на протяжении всей кампании на полуострове и во время атаки на Санкен-Роуд у Анти- тама. Через два месяца после этого самого кровавого дня войны, когда ряды бригады сильно поредели, а зеленые флаги (зеленый — национальный цвет Ирландии. — Прим. ред.) свисали клочьями, ее моральный дух был укреплен двумя событиями.
Разодранные полотнища скоро заменили новыми ирландскими знаменами, а единственный полк в ирландской бригаде, состоящий из коренных американцев — 29-й Массачусетский полк, — поменялся местами с 28-м Массачусетским полком — ирландско-американским подразделением в составе 9-го корпуса. Возглавляемые полковником Ричардом Бернсом, приверженцем строгой дисциплины, солдаты из Массачусетса все еще воевали под зеленым флагом, украшенным арфой на фоне солнечных лучей — символом их далекой, угнетаемой Британией родины.
23 ноября Бернс прибыл на службу в 28-й Массачусетский полк, объединенный с 63-м, 69-м и 88-м Нью-Йоркскими и 11-м Пенсильванским полками. Хотя 28-й полк насчитывал менее 450 человек, он был в два раза крупнее большинства других полков в бригаде. К тому моменту, когда генерал Бернсайд готовился вести Потомакскую армию против оборонительных рубежей генерала Ли у Фредериксберга, пять полков Мигера насчитывали лишь 1200 человек личного состава, то есть чуть больше численности одного регулярного полка. Но сильные физически и морально ветераны были настроены не посрамить своей репутации, сражаясь в составе 1-й дивизии 2-го корпуса под командованием генерал-майора Уинфилда Скотта Хэнкока.
Прохладным туманным утром 12 декабря 1862 года ирландская бригада, выстроившись в колонну по двое, прошла по понтонному мосту через реку Раппаханнок и остановилась на улицах разрушенного войной Фредериксберга. Тела солдат — северян и южан — лежали среди развалин, являясь свидетельством беспощадного боя за каждый дом, который и обеспечил переправу федеральных сил.
На следующий день Бернсайд начал свое злополучное наступление на высоты Мерис-Хайтс. Главный кряж ощетинился артиллерией мятежников и был полон пехоты, занявшей позиции в ложбине, укрывшись за толстой каменной стеной. Это было отчаянное и опасное наступление, и пока Мигер выступал перед своими войсками с вдохновляющей речью, штабные офицеры раздавали ветки самшита, чтобы каждый солдат пошел в бой с зеленой веточкой, прикрепленной к фуражке.