С начала 1863 года войска Ли, дивизия за дивизией, начали получать такие новые знамена, но эта практика была недолговечной. Возможно, это объяснялось недостатком материала для полотнищ, но вскоре после битвы при Геттисберге украшением полковых знамен опять стали заниматься на местах.
Именно так и обстояло дело в 8-м пехотном полку штата Джорджия, который начал свой славный путь на равнинах Манассаса и в начале 1863 года входил в бригаду бригадного генерала Джорджа Андерсона (которого называли Тигром). Бригада входила в дивизию Худа в корпусе генерала Лонгстрита. Солдаты 8-го полка штата Джорджия украсили свое знамя знаками боевой славы, где названия были белого цвета, последним из них была надпись "ФРЕДЕРИКСБЕРГ" — крупными буквами по верху полотнища. Когда заметили, что художник пропустил названия "Раппаханнок" и "Сарафэ-Гэп" — бои во время второго сражения у Манассаса, — белой краски уже больше не было. Но имелась голубая краска, которой и воспользовался художник.
1863
Генерал Роберт Э. Ли
Ни один из ветеранов армии Северной Виргинии никогда не забудет свою первую встречу с генералом Робертом Э. Ли. У майора Роберта Стайлса эта встреча произошла во время кампании на полуострове, вскоре после того как Ли принял командование армией, которую ему суждено было повести к бессмертию. "Высокое штабное начальство прибыло со стороны Ричмонда. Во главе группы скакал великолепно дер жавшийся в седле человек, которого можно было назвать прирожденным королем среди обычных людей", — вспоминал Стайлс. (Женщины-южанки называли Ли "Король Артур". — Прим. ред.) Генерал Ли был исключительно красивым мужчиной, особенно великолепно он смотрелся в седле, и в то утро все в нем — каждая деталь его обмундирования, как и сбруя его коня, — все было безукоризненным".
Джон С. Вайс, курсант Виргинского военного училища, подтверждает оценку Стайлса: "Невозможно говорить о генерале Ли и избежать преувеличений. Внешний вид Роберта Э. Ли не подлежал никаким сравнениям, по крайней мере в моих глазах. Впечатление, производимое генералом на окружающих, и его лидерство нельзя описать иным словом, кроме одного — величие".
Полковник Гарнет Уолсли, британский военный наблюдатель, был одним из многих современников, кто разглядел в благородной простоте Ли разительное сходство с силой духа, которую всегда отмечали в Джордже Вашингтоне. Англичанин был приятно удивлен отсутствием какой-либо помпы и пышности, которыми отличались штаб-квартиры европейских армий. Ли и его штабные офицеры жили в скромных условиях: в обычных брезентовых палатках, и при нем "не было толпы слоняющихся без дела адъютантов", что было обычным явлением у европейских командующих. Уолсли, получивший впоследствии рыцарство, звание фельдмаршала и вступивший в командование Британской армией, считал Роберта Ли "одним из двух величайших людей", которых он когда-либо знал. Другим был Чарльз Гордон, британец, участник обороны Хартума (убит махдистами (исламскими фанатиками) после падения Хартума в 1885 г., который Гордон оборонял в качестве египетского генерала. — Прим. ред.).
Ли проезжал верхом по улицам южного города в сопровождении генералов Лонгстрита и А. П. Хилла, а также своих преданных штабных офицеров — Вальтера Тэйлора и Чарльза Маршалла, и царственная осанка этого человека, называемого в войсках "Богом войны", делала его центром всеобщего внимания. Когда оркестр конфедератов играл для Ли, музыканты вложили в свое исполнение не только патриотический дух, но и всю душу, так как этот человек являлся олицетворением того дела, за которое они рисковали своими жизнями. (Для американцев Роберт Ли является величайшим полководцем всех времен. Хотя он как военачальник, безусловно, превосходил не только всех генералов Гражданской войны, как Севера, так и Юга, но и европейских современников, все же мировым военным гением масштаба Наполеона или Ганнибала он не был, да и не претендовал на это, будучи человеком скромным и глубоко порядочным. Сам он был противником раскола (сецессии) Союза и рабовладения, но, будучи виргинцем, отверг предложение Линкольна возглавить армию Севера. "Я не могу поднять оружие против родного штата", — сказал он. Его имение Арлингтон было всю войну занято северянами. Впоследствии в отместку за смерть своего сына в бою против войск Ли генерал-северянин отвел территорию имения Ли под кладбище солдат Союза. А своего сына похоронил в любимом розарии жены Ли. Так было основано всемирно известное Арлингтонское мемориальное кладбище. — Прим. ред.)