«Мы можем только сказать, что Бог есть, но что Он такое?»
Затем, так как со стороны столь возвышенного Божества нельзя себе представить непосредственного вмешательства в мир, то должны существовать посредники между Богом и миром, ангелы и демоны, исполняющие божественные повеления. Эта идея получила дальнейшее развитие в так называемой неоплатонической школе, самыми выдающимися представителями которой были Плотин, Порфирий и Ямблих. В особенности последний привел учение об ангелах и демонах в законченную систему, установив целый ряд степеней для богов и демонов, подчиняющихся высшему Божеству. Можно подумать, что эта система заимствована им у халдеев: подобно им, он признает 12 высших богов и 72 низших; затем следуют ангелы, демоны и герои. Это учение снова дало прочную опору мантике и искусству заклинания, и вряд ли можно сказать, что философы были свободнее от страха перед демонами, чем необразованные язычники. Так, например, неоплатоники предписывали своим ученикам множество разных обрядов, как-то: очищение, воздержание от мясной пищи, безбрачие и т. п. В соблюдении этих обрядов они видели условие нравственной жизни, а также средство для избавления от преследований демонов, так как путем подавления своих земных потребностей они надеялись усвоить себе высшую, божественную природу.
Религия и наука, христианство и философия сходились, следовательно, в том, что признавали реальное существование демонов и придавали действительное значение волшебству, производимому при их помощи. Отцы церкви утверждали, что демоны с божественного соизволения имеют власть вредить людям, особенно побуждать их к отпадению от истинной веры. Без сомнения, они верили также, что христианину нечего бояться демонов, но сам факт веры не предохранял от преследований злых духов, напротив, еще в большей степени подвергал им, так как гибель христианской души должна была доставлять демонам величайшую радость и быть им особенно выгодной; ведь благодаря этому усиливалось их собственное царство и ослаблялось царство Божие. Поэтому христианину беспрестанно грозили преследования демонов, и для борьбы с ними ему необходимо было могущественное оружие. Такое оружие, не магическое, а действительное, должна была доставить верным церковь.
Уже Ориген (в начале ш века) высказал, что божественным словам свойственна чудесная сила. Особенное значение в этом смысле придавал он началу первой книги Моисея, многим местам в Евангелии от Иоанна, семи словам, сказанным со креста, молитве «Отче наш» и т. д. Но самое сильное действие оказывает на нечистую силу произнесение имени Иисуса Христа.
«Пусть тот, кто хочет убедиться в этом, — пишет Афанасий, — совершит крестное знамение или произнесет имя Иисуса среди бесовского наваждения, оракульского обмана и магических чудес, и он увидит, что немедленно демоны обратятся в бегство, оракул замолчит и все чудеса магии и колдовства прекратятся».
Подобно крестному знамению, могущественным предохранительным средством, имеющим силу прекращать всякие бесчинства демонов, служит также окропление освященной или «святой» водой.
К сожалению, вера в божественную помощь часто неправильно понималась как отрицание естественной помощи, что привело к печальным результатам в области врачебного искусства. Между тем как со времени Гиппократа встречались настоящие врачи, объяснявшие болезненное состояние человека естественным расстройством организма и поэтому употреблявшие против него естественные средства, теперь постепенно установился взгляд, что всякая болезнь есть дело злого духа — взгляд, представлявший, таким образом, возвращение к точке зрения халдеев.
При таких обстоятельствах никакая действительная медицина была невозможна; считалось даже греховным прибегать к ней за помощью. Уже из одного примера это будет достаточно ясно.
Епископ Григорий Турский (538/539—593/594 гг.) написал книгу о чудесах святого Мартина. В ней он рассказывает, что, описавши 99 чудес, он остановился на сотом номере и оглянулся кругом, как вдруг почувствовал сильную боль в левой стороне головы, так что не мог более работать. 24 часа терпел он эту боль; но так как ему не делалось лучше, то он пошел в соборную церковь к гробнице святого, помолился там и прикоснулся к больному месту гробничной занавесью; в то же мгновение он почувствовал облегчение. Спустя три дня боли опять возобновились; то же средство помогло опять. Через некоторое время он пустил себе кровь, и злой дух внушил ему мысль, что головная боль произошла только от лишней крови и что от такого кровопускания она может пройти. Но как только он это подумал, так прежняя боль возобновилась с еще большей силою. В раскаянии он снова пошел в церковь, помолился о прощении ему его грешных мыслей и прикосновением занавеси на этот раз был исцелен окончательно. Рассказ свой Григорий заключает следующими словами: «Каждый человек может из этого происшествия вывести поучение, что не следует прибегать к земным средствам тому, кто раз уже имел счастье испытать врачевание небесными средствами».