До сих пор звание старшего великого князя нераздельно соединено было с обладанием старшим киевским столом. Андрей впервые отделил старшинство от места: заставив признать себя великим князем всей Русской земли, он не покинул своей Суздальской волости и не поехал в Киев сесть на стол отца и деда. Таким образом, княжеское старшинство, оторвавшись от места, получило личное значение, и как будто мелькнула мысль придать ему авторитет верховной власти. Вместе с этим изменилось и положение Суздальской области среди других областей Русской земли. Она утратила родовое значение, получив характер личного неотъемлемого достояния одного князя, и таким образом вышла из круга русских областей, владеемых по очереди старшинства.
Таков ряд новых явлений, обнаружившихся в деятельности Андрея по отношению к южной Руси и к другим князьям: эта деятельность была попыткой произвести переворот в политическом строе Русской земли. Однако мы встречаем признаки другого переворота, совершавшегося во внутреннем строе самой Суздальской земли. Князь Андрей и дома, в управлении своей собственной волостью, действовал не по-старому.
Он не хотел делиться доставшейся ему областью с ближайшими родичами и погнал из Ростовской земли своих младших братьев и своих племянников. Коренные области старших городов в Русской земле управлялись, как мы знаем, двумя аристократиями, служилой и промышленной, которые имели значение правительственных орудий или советников, сотрудников князя. Андрей не поладил с обоими этими руководящими классами суздальского общества. По заведенному порядку он должен был сидеть и править в старшем городе своей волости при содействии и по соглашению с его вечем. В Ростовской земле было два таких старших вечевых города, Ростов и Суздаль. Андрей не любил ни того, ни другого города и стал жить в знакомом ему смолоду маленьком пригороде Владимире на Клязьме. Владимир при Андрее превзошел богатством и населенностью старшие города своей области. Такое необычное перенесение княжеского стола из старших городов в пригород сердило ростовцев и суздальцев, которые роптали на Андрея. Точно так же не любил Андрей и старшей отцовой дружины. Желая властвовать без раздела, Андрей погнал из Ростовской земли вслед за своими братьями и племянниками и больших отцовых бояр.
Так поступал Андрей, по замечанию летописца, желая быть «самовластцем» всей Суздальской земли. За эти необычные политические стремления Андрей и заплатил жизнью. Андрей казнил брата своей первой жены, одного из знатных слуг своего двора. Брат казненного с другими придворными составил заговор, от которого и погиб Андрей в 1174 г.
Княжеские усобицы
По иллюстрации В. П. Верещагина «Великие князья Святослав Всеволодович и Андрей Ярославович». Из издания «История Государства Российского в изображениях державных его правителей с кратким пояснительным текстом», 1890.
о смерти Андрея в Суздальской земле разыгралась усобица, по происхождению своему очень похожая на княжеские усобицы в старой Киевской Руси. Младшие братья Андрея Михаил и Всеволод поссорились со своими племянниками, детьми их старшего брата, давно умершего, с Мстиславом и Ярополком Ростиславичами. Таким образом, местному населению открылась возможность выбора между князьями. Старшие города Ростов и Суздаль с боярами Ростовской земли позвали Андреевых племянников, но город Владимир, недавно ставший великокняжеским стольным городом, позвал к себе братьев Андрея, Михаила и Всеволода: из этого и вышла усобица.
В Суздальской земле местное население приняло деятельное участие в ссоре своих князей. Земская вражда не ограничивалась старшими городами и пригородами: она шла глубже, захватывала все общество сверху донизу. На стороне племянников и старших городов стала и вся старшая дружина Суздальской земли; даже дружина города Владимира в числе 1500 человек по приказу ростовцев примкнула к старшим городам. Но низшее население старших городов стало на стороне пригородов. Все общество Суздальской земли разделилось в борьбе горизонтально, а не вертикально. Колонизация давала решительный перевес низшим классам, городскому и сельскому простонародью, в составе суздальского общества. Этот перевес нарушил равновесие социальных стихий. Низшие классы местного общества восстали против высших и доставили торжество над ними князьям, за которых стояли. Значит, это была не простая княжеская усобица, а социальная борьба.
Вместе с этим вскрывается другое любопытное явление: в суздальском обществе и в местных князьях обнаруживается равнодушие к Киеву, заветной мечте прежних князей, устанавливается отношение к Киевской Руси, проникнутое сострадательным пренебрежением. В суздальском обществе стало развиваться местное самомнение, надменность, воспитанная политическими успехами князей Андрея и Всеволода, давших почувствовать этому обществу силу и значение своей области в Русской земле.
Распад Киевской Руси
XIII и XIV вв. уже не оставалось и следов той исторической обстановки, при которой действовал, на которую опирался прежний очередной порядок. Единой Русской земли Ярослава и Мономаха не существовало: она была разорвана Литвой и татарами. Род св. Владимира, соединявший эту землю в нечто похожее на политическое целое, распался. Старшие линии его угасли или захирели и с остатками своих прадедовских владений вошли в состав Литовского государства. Общего дела, общих интересов между ними не стало, прекратились даже прежние фамильные счеты и споры о старшинстве и очереди владения.
Киев, поднимаясь после татарского разгрома, увидел себя пограничным степным городком чуждого государства, ежеминутно готовым разбежаться от насилия завоевателей. Чужой житейский строй готовился водвориться в старинных опустелых или полуразоренных гнездах русской жизни, а русские силы, которым предстояло восстановить и продолжить разбитое национальное дело Киевской Руси, искали убежища среди финских лесов Оки и Верхней Волги.
Руководить устоявшимся здесь новым русским обществом пришлось трем младшим отраслям русского княжеского рода с меркнущими родовыми преданиями, с порывавшимися родственными связями. Это были Ярославичи рязанские из племени Ярослава черниговского, Всеволодовичи ростово-суздальские и Федоровичи ярославские из смоленской ветви Мономахова племени. Вот все, что досталось на долю новой верхневолжской Руси от нескудного потомства св. Владимира, которое стяжало старую днепровскую Русскую землю «трудом своим великим». Значит, у прежнего порядка и в Верхнем Поволжье не было почвы ни генеалогической, ни географической, и если здесь было из чего возникнуть новому общественному строю, ему не предстояло борьбы с живучими остатками старого порядка.
Удельный порядок владения
По иллюстрации В. П. Верещагина «Великий князь Всеволод Юрьевич». Из издания «История Государства Российского в изображениях державных его правителей с кратким пояснительным текстом», 1890.
Суздальской земле утверждается новый порядок княжеского владения, непохожий на прежний. До последней четверти XIII в. в занятии владимирского стола соблюдалась прежняя очередь старшинства. Рядом со старшей Владимирской областью, составлявшей общее достояние Всеволодовичей и владеемой по очереди старшинства, образовалось в Суздальской земле несколько младших волостей, которыми владели младшие Всеволодовичи.