Сердце Пандоры замерло. Она глядела в искрящиеся голубые глаза Алкивиада, окаймленные длинными ресницами, и пыталась найти ответ. Что-то вертелось на языке. Какое-то смутное воспоминание.
Еще миг, и ее губы сами прошептали:
— А может, любовь — это когда счастье любимого человека для тебя становится превыше твоей страсти?
Алкивиад фыркнул:
— Клянусь Афродитой! Госпожа Пандора, ведь не существует таких людей… — Алкивиад осекся и самодовольно поправился: — Не существует таких мужчин, которые будут готовы отказаться от того, чего они действительно хотят. Предпочесть чье-то мнимое счастье своей страсти? Глупо и даже неблагочестиво. Ведь это противоречит воле богов, которые и посылают нам любовь!
— Мне кажется, что все герои древности потому и были героями, что постоянно преодолевали волю богов или хотя бы бросали им вызов.
— И чем это для них заканчивалось? Страданиями, мучениями, смертью и… — начал нарочито перечислять Алкивиад
— Славой?! — шутливо встрял в разговор Федр.
Алкивиад осекся и сердито бросил:
— Волю богов преодолеть невозможно!
— А если боги для этого и создали человека? — чуть слышно спросила девушка.
— Для чего?
— Чтобы совершать невозможное.
Пандора бросила короткий взгляд на опешившего Алкивиада и поднялась, чувствуя шум в голове.
— Простите, уважаемые. Благодарю вас за эту трапезу.
— Уже уходишь? — невольно вырвалось у Алкивиада.
— Боюсь, я вынуждена вас покинуть. Я неважно себя чувствую.
Пандора почтительно поклонилась, перехватила растерянный обеспокоенный взгляд Фрины и торопливо вышла из зала.
Музыканты, прислушивающиеся к беседе, в тот же миг синхронно поднесли флейты к губам. И веселая журчащая музыка полилась под сводами симпосиона.
Пандора закрыла дверь.
Глава 9
Утром, когда Пандора спустилась к завтраку, гости и хозяйка дома еще спали. Лишь когда Пандора уже доедала последнюю пшеничную лепешку, во дворе появилась заспанная Фрина. Ее лицо искажала страдальческая гримаса. Девушка с силой сдавила себе виски и издала тихий стон. К ней тут же подбежала служанка, протягивая заранее подготовленный кубок. Гетера принюхалась, поморщилась и одним глотком проглотила содержимое.
Художник Валерий Шамсутдинов
— Ох… Что же это за вино-то было вчера… — пробормотала она и плюхнулась на клисмос напротив Пандоры.
Слуги быстро накрывали на стол.
Посидев некоторое время с закрытыми глазами, Фрина взглянула на Пандору. Казалось, она начала приходить в себя.
Гетера долго не сводила глаз с девушки.
— Да… Похоже я тебя недооценила… — вымолвила она с натянутой улыбкой. — Моей компаньонкой тебе не быть. Слишком мелко для тебя.
— Прости, госпожа, я не понимаю…
Фрина оборвала ее взмахом руки.
— Только не так громко… — Она прикрыла глаза. — Но как ты его, а? Кто бы мог подумать? Нечего, ему полезно, чтобы его порой ставили на место.
— Госпожа, я не понимаю. Что случилось? Что я сделала не так?
— О! Не переживай. Ты все сделала так! Это я должна у тебя учиться. И хватит называть меня госпожой.
В этот момент из спальни Фрины показался Федр. Он сладко зевнул, потянулся и с обожанием посмотрел на гетеру.
Фрина перехватила его взгляд и улыбнулась:
— Садись, милый. Сейчас все принесут.
Пандора торопливо вскочила:
— Благодарю тебя. Да хранят боги очаг этого дома!
Стиснув в руках небольшую миску с отложенными для богов приношениями, она торопливо направилась к двери.
К счастью, во дворике у алтаря никого не было, и Пандора смогла спокойно оказать богам все подобающие почести. Закончив обряд, она обернулась и вздрогнула от неожиданности: в нескольких шагах за спиной стоял Алкивиад и с легкой улыбкой смотрел на нее. Как давно он здесь? Девушке стало не по себе.
— В наше время редко встретишь подобное благочестие.
Пандора отвела взгляд и опустила голову. Она никак не могла решить, что ей следует делать. Странные намеки Фрины не шли из головы.
Алкивиад сделал несколько шагов. Теперь он стоял совсем рядом. Пандора ощущала какой-то сладковатый аромат. Розовая вода?
— Я всю ночь думал о тебе, госпожа.
Пандора, не глядя на юношу, подняла с плеч диплакс и накинула на голову.
Алкивиад усмехнулся:
— Я хотел сказать, что несколько дней назад отправил с гонцом письмо в Афины. Корабли, к сожалению, уже не плавают — осенью часты шторма. Но по суше добраться можно. Хотя это и не безопасно.