Губы Тики растянулись в широкой злорадной ухмылке.
— Именно так, дорогая моя.
Потушив сигарету о нарисованный Дейзи портрет — он решил не дарить его Роад, дабы впоследствии избежать упрёков со стороны её ревнивого отца, — мужчина подошёл к девушке и, протянув ей руку — этакий джентльмен, — замер в ожидании. Дейзи колебалась всего несколько секунд, прежде чем покорно вложила свою дрожащую руку в его открытую ладонь.
Мамочка, если ты слышишь, прошу, избавь меня от страха, — мысленно молила она, стоя напротив Тики и чувствуя, как подкашиваются ноги. — Когда ты оставила меня, я ведь считала, что и мне жить незачем, но почему тогда так страшно, мама?..
Тем временем Тики, придерживая девушку одной рукой за плечо, другой — аккуратно приподнял её за подбородок, заставив посмотреть в его отливающие золотом глаза, после чего с предвкушающей улыбкой на лице сказал:
— Ты станешь ещё одной зияющей раной в его прогнившей душе.
***
Уже не один час Роад прогуливалась по улицам маленького и невзрачного австрийского городка. День стоял погожий и достаточно жаркий для осени, поэтому девушка по возможности старалась держаться тени, избегая прямых солнечных лучей. В руках она несла большущий вафельный рожок с мороженым и, наслаждаясь им, напевала себе под нос одну и ту же песенку.
— …Иллюзий мир создашь, веру потеряв, а года будут лететь, обрывая наши сердца… Мечты, мечты…
Ей хотелось побыть одной, дабы всё осмыслить и решить, что делать дальше.
— …И однажды мальчик глубоко во тьме заснет, в вихре огня и блуждающего пепла… Мечты, мечты…
Этим утром Роад завтракала в компании Тики и Графа. И, казалось бы, ничто не могло омрачить начало столь прекрасного, по её мнению, дня. Она вела непринуждённую беседу с членами своей семьи, в частности посмеивалась над Тики, говоря, мол, что его брат, Шерил, уже подыскал ему невесту и на следующем приёме он обязательно познакомит её с ним. Тики пытался игнорировать подобные шуточки, меняя тему разговора, но когда вмешался Граф, сделав вид, что не меньше Шерила обеспокоен данным вопросом, то он, раздражённо выдохнув и закатив глаза, ответил, что скорее покончит жизнь самоубийством, нежели согласится на такую глупость как женитьба. В итоге Роад громко рассмеялась, и Тики беззлобно улыбнулся ей. Граф в свою очередь посоветовал Тики всё же прислушаться к Шерилу, на что второй уже в вежливой форме отмахнулся, сказав, что подумает об этом позже.
В общем, семейная идиллия продолжалась до тех пор, пока не произошло нечто странное.
— …Мелкой рябью всколыхнется море странных лиц, на землю выльются тысячи надежд… Мечты, Мечты…
Как известно, Граф, являясь создателем Акума, имел некую связь с каждым из них, что при желании, по сути, давало ему возможность видеть их глазами. И он увидел.
— …Был один, теперь нас двое…
Появление Четырнадцатого донельзя обескуражило Графа. Роад словно впервые увидела растерянность и ужас на его лице, которое вскоре исказилось гримасой злости и ненависти. Она хотела было поинтересоваться, всё ли в порядке, но Граф поспешно удалился, попросив ни в коем случае его не беспокоить. Следующие несколько минут прошли в молчании, пока, наконец, Тики, иронично усмехнувшись, не сказал: «Аллен Уолкер, значит…»
— Вам нравится?
Роад резко обернулась на звук и увидела перед собой молодую светловолосую девушку в простом тёмно-зелёном платье. Та улыбалась ей, терпеливо ожидая ответа.
— Что? То есть о чём вы? — вежливо переспросила Роад.
— Эм, я имею в виду плакат, — сконфуженно пояснила незнакомка. — Нравится ли он вам? Просто вы так долго рассматриваете его, что я не удержалась и решила поинтересоваться…
Роад действительно стояла напротив плаката-афиши, приклеенного к отштукатуренной стене какого-то здания. Видимо, она настолько погрузилась в свои мысли, что перестала замечать происходящее вокруг и случайно забрела… А куда, собственно, она забрела?
Задаваясь этим вопросом, Роад снова посмотрела на афишу: на ней крупным планом было изображено два, на первый взгляд, типичных, ничем не примечательных клоуна — мальчик и взрослый мужчина. Мальчик, стоя на широких плечах своего циркового партнёра, жонглировал разноцветными мячиками, а последний, кажется, пританцовывал, будто специально пытаясь подпортить выступление; на их лицах играли беспечно-добрые улыбки, а глаза сияли.
— Этот плакат — ваша работа, ведь так?
— Ну, да, моя, — немного застенчиво опустив глаза, призналась девушка. — А как вы…
— Иначе вы не стали бы задавать мне подобные вопросы, — мягко перебила Роад, улыбнувшись. — Мне нравится, правда. Это удивительно. Их лица, они так детально прорисованы, что… у меня просто нет слов. Вы очень талантливы.
— Спасибо, — девушка заулыбалась и густо покраснела. — Мне очень приятно. Честно говоря, я довольно редко рисую, поскольку вынуждена заниматься другой работой в цирке, но недавно меня словно осенило, и вот что вышло. Даже управляющий оценил, сказав, мол, будет доплачивать мне, если продолжу рисовать…
Роад ощутила какое-то возбуждение, когда в уме поселилась занятная мысль, из которой постепенно начал созревать план, — безумный и пока не вполне осуществимый, но план. Поэтому чем дольше говорила незнакомка, тем более отрешённым становилось выражение лица Роад: уголки губ приподнялись, а взгляд устремился в одну точку, причём смотрелось это несколько жутковато.
— Простите, что-то я, наверное, много лишнего болтаю, — заметив странность в поведении случайной собеседницы, сказала девушка и намеревалась было попрощаться и уйти, но Роад попросила её повременить с этим.
— Так, значит, ты работаешь в бродячем цирке?
— Эм, да.
Незнакомка всё больше удивлялась, как эта девушка, внешне кажущаяся ещё совсем девочкой, могла обладать столь осмысленным и отнюдь не детским взглядом; создавалось впечатление, будто перед ней стоял не подросток, а взрослая женщина.
— А те двое, что изображены на плакате, работают с тобой?
— Нет, то есть работали раньше, но наши пути разошлись уже много лет назад.
— Хм, вот как, — задумчиво произнесла Роад и резко подняла указательный палец вверх, из-за чего девушка аж вздрогнула. — Попробую угадать: ты дружила с тем мальчиком, верно? Как его зовут?
— Н-но какое это имеет значение… — растерялась та.
— Отвечай на вопрос, — потребовала Роад с едва уловимыми нотками угрозы в голосе, однако собеседница от этого лишь сильнее оторопела, что первую начало злить. — Ты бы не смогла нарисовать Аллена таким, если бы не была с ним близка.
— Что? Откуда вам…
Девушка, будучи вконец обескураженной, интуитивно попятилась назад, надеясь, что ей всё-таки удастся уйти и избавиться от общества этой жуткой девицы.
Она и подумать не могла, что уже оказалась в её ловушке.
Не успела девушка сделать и пары шагов, как нарвалась на кого-то. Замерев, она медленно обернулась и, придя в откровенный ужас, ахнула.
— Не может быть… Аллен?..
Перед ней и вправду стоял он: повзрослевший, но, тем не менее, узнаваемый. Вот только в его взгляде не было ни прежней теплоты, ни чего-либо ещё из того, что она так бережно хранила в своей памяти.
— Скучала по мне? — растянув губы в широкой издевательской ухмылке, спросил он, на что та, отпрянув и прижав руки груди, лихорадочно замотала головой.
— Ты не он, — осмелилась произнести она. — Ты не Аллен! Что тут происходит?!
В ответ он улыбнулся ещё шире и, внезапно приблизившись к ней, схватил за горло да припечатал спиной к стене. Девушка, задыхаясь, вцепилась руками в его предплечье, однако все её попытки высвободиться оказались безрезультатными. И лишь когда она начала терять сознание, парень отпустил её. Упав на колени, она стала жадно вдыхать воздух; её трясло, глаза заливали слёзы — от шока, страха и непонимания.
— Я, кстати, так и не поинтересовалась, как тебя зовут? — спросила Роад, присев на корточки напротив девушки.
— М-меня з-зовут… моё и-имя… Дейзи…
— Что ж, Дейзи, ответь мне на ещё один вопрос — ты веришь в судьбу?