– Самое настоящее похищение, – сказала Вилли.
– Мисс Делайе, – Баннистер вздохнул, – позвольте напомнить вам, что и в Саудовской Аравии нарушение прав собственности является незаконным действием. – Он сделал паузу и перешел на официальный тон. – Я считаю, что будет в интересах обоих клиентов, если мы забудем этот неприятный случай и тут же приступим к подготовке быстрого развода. Возможно, мы встретимся с вами в ближайшие дни, так как я хочу, чтобы мы работали в согласии.
Вилли поняла и угрозу, и намек на сделку, таящиеся в его словах. И, хотя она была полна искушения лично отомстить Шейху аль-Рахману, она не была уверена, что это принесет пользу ее клиенту. София все еще нервничала и беспокоилась, даже в окружении охраны, которую Вилли ей предоставила. Вилли прекрасно понимала, как Софии необходим развод, чтобы получить шанс начать новую жизнь.
– Я запрещаю вашему клиенту или кому-либо из его окружения даже близко подходить к миссис аль-Рахман, – сказала Вилли. – Могу ли я взять с вас слово, что мое требование будут уважать?
– Конечно, – сразу же согласился Баннистер. – Я сообщу об этом своему клиенту и могу заверить вас, что мы будем продолжать действовать только в рамках закона.
Вилли покинула офис Баннистера так же резко, как и вошла сюда. Гарантии человека его положения уже кое-что значили, даже если клиент и не захочет его слушать.
Последние несколько дней Вилли занималась делом Софии аль-Рахман, запершись в своем офисе и велев секретарю не беспокоить ее.
Она предполагала вести переговоры жестко, твердо настаивая на своем. Так же она будет вести себя и на суде. Она внимательно просмотрела список свидетелей, способных подтвердить жестокое обращение с Софией, а также психиатров, которые могли бы удостоверить, что женщина находится в здравом уме.
Гарантии Баннистера в том, что они будут действовать в рамках закона, не оправдались, и Вилли подала в суд петицию с прошением заморозить счета Шейха аль-Рахмана, открытые в Америке, до окончания процесса развода.
Она посмотрела на часы, удивляясь тому, что София опаздывает. Вилли ввела в Практику ежедневно беседовать с ней, успокаивая, убеждая, что все идет хорошо, и, возможно, очень скоро она станет свободной и очень богатой женщиной.
Она только подняла трубку, решив сама позвонить Софии, как ее вызвала секретарь.
– Я просила, чтобы вы меня ни с кем не соединяли, – напомнила ей Вилли.
– Звонит мистер Гобсон из Государственного департамента, мисс Делайе, – ответила ей секретарь. – Я старалась объяснить ему, что вы очень заняты, но он говорит, что у него срочное дело, и настаивает на разговоре с вами.
– Соедини меня с ним, – сказала Вилли, удивляясь, какое дело могло возникнуть у Государственного департамента к ней.
– У нас проблема, адвокат, – представившись, сказал Гобсон.
Вилли отметила про себя "у нас" и стала внимательно его слушать.
– Как нам известно, вы представляете интересы Софии Болдуин в процессе против Шейха аль-Рахмана.
– Совершенно верно, – сухо согласилась она. – Можно узнать, что интересует вас?
Последовала долгая пауза.
– Если быть кратким, адвокат, наш интерес вызван национальной политикой. Дело в том, что в прошлом Шейх аль-Рахман оказывал нашему департаменту неоценимые услуги. А в настоящий момент он помогает нашему правительству в решении очень щекотливых вопросов на Среднем Востоке...
– Почему вы говорите мне об этом? – спросила Вилли.
– Потому что мы хотели бы, адвокат, – и это просьба неофициальная, – чтобы вы отказались от ведения дела.
– Отказаться? – повторила она. – Вы предлагаете моему клиенту отказаться от развода только потому, что вы хотите успешно продолжить переговоры на Среднем Востоке?
– Занимайтесь вашими разводами столько, сколько пожелаете, – ответил Гобсон. – Только при одном условии – не беспокойте мистера аль-Рахмана. Мы очень неблагосклонно отнеслись к вашей попытке заморозить его капиталы в нашей стране. Я надеюсь, что вы как патриот поймете, что я имею в виду пользу дела...
Вилли больше не могла сдерживать своего негодования.
– Я так же, как и вы, являюсь патриотом, мистер Гобсон. Но то, что вы мне говорите, звучит как угроза. А что, если я не откажусь?
Снова наступила пауза.
– Я думал, вы правильно поймете меня, адвокат. Как раз сегодня утром мистер аль-Рахман назначен атташе Саудовской Аравии по экономическим вопросам в нашей стране. Мы должны с уважением относиться к дипломатии. Кроме того, ваше прошение о замораживании его счетов будет отклонено. И вообще, его дипломатическая неприкосновенность защитит его от любого юридического вмешательства с вашей стороны. Примите мои слова к сведению, адвокат, и не поднимайте шума. Это будет лучшим решением для вас и вашего клиента.