– У тебя правда чудесная подружка.
После того, как за Джинни закрылась дверь, Сюзанна, словно эхо, повторила комплимент в адрес Джинни.
– Сейчас мне ясно, от кого тебе досталась твоя замечательная внешность и талант. Если бы у меня была такая мать, как у тебя, я бы ездила домой чаще.
– Но дела дома обстоят не так просто, – сказала Вилли и, как бы между прочим, добавила: – Ты ей тоже понравилась.
– Означает ли это, что ты проведешь следующее лето в фирме "Звони и жди"?
– Они опять вызовут меня, – медленно произнесла Вилли. – Но меня это уже не устраивает. Я должна найти на лето лучше оплачиваемую работу.
– У тебя проблемы с деньгами? – спросила Сюзанна. – Если это так, я могу одолжить тебе.
– Спасибо, Сюзи, – сказала Вилли. – Я благодарна за твое предложение, но собираюсь зарабатывать деньги сама.
Она сказала это с такой твердостью, что Сюзанне показалось, будто была произнесена своего рода клятва – не жить за чужой счет.
Сюзанна отступила назад и посмотрела на Вилли оценивающим взглядом.
– Как далеко собираешься ты зайти в своем желании заработать деньги?
– А у тебя есть предложения? – осторожно спросила Вилли.
– Кое-какие есть... Я думаю, это может заинтересовать тебя, если ты хочешь получить высокооплачиваемую работу на лето.
– Звучит заманчиво.
– Но я предупреждаю тебя, Вилли, что это будет связано с опасностью потери независимости. Как ты на это смотришь?
Вилли заметила озорной блеск в глазах Сюзанны.
– Скажи, что я должна буду делать?
– Ты должна будешь поехать со мной... и встретиться с моим стариком.
Вилли рассмеялась.
– Ты как всегда в своем амплуа. Она обняла подругу.
– Вместе мы что-то придумаем.
ГЛАВА 7
– Полный вперед!
Сюзанна резко завела мотор, и машина сорвалась с места.
– Полный вперед! – согласилась с ней Вилли и стала напевать: – Никаких карандашей, никаких тетрадей, никакой зубрежки, скучных статей, никаких подозрительных учительских взглядов...
– Ура, Мэн! Наконец-то приехали! – закричала Сюзанна, сильнее выжимая газ.
– Потиши, потише, дорогая. Я еще слишком молода, чтобы умереть. Я еще не встретила твоего папочку и не имею летней работы.
– Но ты ее получишь, – пообещала Сюзанна. – Там достаточно работы, в Ренджели. И одно слово моего старика – это единственная рекомендация, которая тебе понадобится. Только не говори Джорджу, что нуждаешься в деньгах. Старик не верит, что можно кому-то помочь, кто действительно нуждается в помощи. Мы ему скажем, что ты хочешь работать, чтобы укрепить характер. Он клюнет на это.
– Что-нибудь я еще должна знать? – спросила Вилли.
– Если я скажу тебе – ты просто обалдеешь. Приготовься выслушать, по меньшей мере, два раза рассказ о том, как старый Джордж попал в Ренджели.
– А как старый Джордж попал в Ренджели? – заинтересовалась Вилли.
Сюзанна прочистила горло и зычно и весомо рассказала историю, как молодой Джордж Паркмен был приглашен с группой отобранных молодых экономистов председателем департамента Генри Франклином на четыре дня в глухомань.
– Доктор Франклин был героем и наставником для моего отца. Он автор книги о естественном и Моральном преимуществе капитализма как экономической системы. Он – классик в этой области. Устроившись с комфортом в своей деревянной хижине в Ренджеле, штат Мэн, а затем в небольшой курортной деревушке на восточной границе штата, доктор Франклин читал лекции своим протеже о значении творческого отдыха для коммерсантов.
– "Размышления на чистом воздухе, – говорила Сюзанна, подражая голосу отца, – важное средство добиться успеха для удачливого мужчины. Этот процесс обычно хорошо протекает вдалеке от рынков, насколько возможно, ближе к природе". Молодой Джордж близко к сердцу принял это учение, – продолжала Сюзанна, – и как только отец взял его в свою брокерскую фирму на Уолл-стрит, он приобрел кусок земли близ озера и построил там себе убежище. Ему повезло, и он быстро нашел жену и стал производить собственных сыновей. Когда родилась дочь – Сюзанна, после трех сыновей, он воспринял это как знак прекратить воспроизводство.
Вилли не смеялась, почувствовав, с какой внутренней горечью Сюзанна закончила свой рассказ.
Дом Паркменов был настоящим произведением, отражающим вкусы своих хозяев, – огромное сооружение, возведенное из камня и дерева недалеко от озера, и занимающее не менее десяти аккров. Построен дом был основательно и производил солидное впечатление, хотя ему и недоставало какой-то изюминки. Жена Паркмена, Трейс, – мать Сюзанны, тоже солидная и основательная, обставила дом прочным массивным и дорогим американским антиквариатом, однако многие вещи показались Вилли довольно безвкусными. В общем-то они отражали пристрастия семьи, состоящей в большинстве своем из мужчин.
Когда Вилли познакомилась с Джорджем Паркменом, она сразу же отметила про себя, что пародии Сюзанны, ее высмеивающие характеристики, изображающие отца старомодным и напыщенным, не так уж далеки от действительности.
Она последовала советам Сюзанны и не упомянула об истинной причине, когда говорила ему, что ищет работу на лето. Как Сюзанна и предполагала, ее отец согласился помочь Вилли. После достаточно долгих расспросов и удовлетворивших его ответов Паркмен позвонил Лестеру Роллинзу, владельцу роскошной гостиницы "Голубой окунь", чтобы узнать о работе для Вилли.
Сюзанна оказалась права, и просьба ее отца явилась достаточной рекомендацией для того, чтобы Роллинз согласился принять Вилли на работу на лето.
"Голубой окунь" понравился Вилли с первого взгляда – красивое белое здание, построенное в викторианском стиле. Сюда частенько наведывались любители поохотиться и порыбачить. Вокруг гостиницы раскинулся лес, вдали поднимались скалистые горы, которые навеяли Вилли детские воспоминания о Южной Дакоте. Ей понравился и владелец гостиницы – маленький жилистый мужчина в очках, имевший облик хозяина из старинных времен, что соответствовало облику его гостиницы.
– Я буду платить вам сто двадцать пять долларов в неделю. Это достаточно большая сумма для наших мест. Плюс еще чаевые, которые вы будете получать независимо от меня. Если вам это необходимо, мы обеспечим вас комнатой и питанием.
Вилли подумала, что ее очень устраивает все, что предложил ей владелец гостиницы. Особенно комната и питание. Она сразу подумала о Сюзанне, и решила, что неплохо иметь какое-нибудь место, где можно укрыться особенно по выходным, когда все мужчины семьи Паркменов находились весь день дома.
Брат Сюзанны, Тони, как ей показалось, проявил к ней более, чем братский интерес, а вот Джордж определенно чувствовал себя гораздо лучше вне женского общества.
– Что я должна буду делать? – спросила Вилли у Роллинза.
– Ну, – протянул он. – Для начала, скажем, вы станете моей помощницей. Мастером на все руки. Будете стоять за стойкой, когда я не смогу этого делать. Помогать хозяйке и заменять официантку, когда это потребуется, ну, и поработаете на кухне, если возникнет необходимость помочь там. Когда вы не будете заняты всем вышеперечисленным, вам придется позаботиться о наших гостях-новичках, которые, возможно, захотят прогуляться или покататься верхом, или сходить на рыбалку. Справитесь?
Вилли быстро соображала. Благодаря Бену Каттоу она умела сидеть в седле. А остальному можно постепенно научиться.
– Да, – ответила она, решив, что справится. – Когда мне следует приступить?
– Я рад, что вы согласились. Тогда завтра в девять утра?
Вилли сообщила о результате своей беседы и горячо поблагодарила Джорджа Паркмена за его содействие.
– Рад помочь вам, Вилли. Это похвально, что вы желаете доказать себе, что можете работать. Но признаюсь, я не понимаю сейчас молодых женщин. Вы, красивая девушка, поступаете, как моя собственная дочь Сюзи. Почему бы вам обеим не найти себе серьезных молодых людей и не освободить меня от заботы о дочери. Вся ваша учеба на юриста – бессмыслица. Я должен сказать, что был против этого. И я не собирался платить за обучение Сюзи, нет. Только после того, как она сказала, что свою дурацкую затею будет оплачивать в кредит из состояния своего деда, я согласился и не отступаю от своего слова. Но я постоянно напоминаю ей, что все это никому не нужно... а время уходит и уходит...