Судья удалился и менее чем через час вернулся. Когда он объявил приговор, Джинни растерянно повернулась к Вилли.
– Ты свободна, мама, – спокойно сказала Вилли и добавила. – Мы обе свободны...
В течение пяти дней, почти забыв о сне и еде, она готовилась к визиту Гарригана. Она услышала игривую нотку в его голосе, когда позвонила ему, чтобы условиться о встрече по делу о "взаимных интересах". К ее удовлетворению, он не пригласил ее к себе в гостиницу, а галантно попросил разрешения посетить их дом. Он сказал, что должен сообщить ей кое-что важное. Гарриган был убежден, что он работает, исходя из позиции честности и твердости, но не непобедимости. Он с достоинством принял свое поражение.
Он так и выглядел, когда Вилли открыла ему дверь. Пройдя в комнату и усевшись в кресло, он сказал:
– Мой клиент, естественно, хочет, чтобы был положен конец всем этим публикациям...
– Держу пару, – перебила его Вилли, – они сейчас могут сослужить ему плохую службу.
– Мисс Делайе, – спокойно произнес Гарриган, вставая с кресла и поправляя жилетку.– Сейчас я уйду, но считаю своим долгом предупредить, что у вас не остается другого шанса, как начать судебный процесс, который, как я вам обещаю, будет дорогим и долгим. Продолжение беседы – в ваших интересах. Вы не согласны?
Вилли кивнула. Что-то подсказывало ей, что с этим человеком не стоит драться. Ведь это был сам Ф.А. Гарриган. Но она не испытывала страха перед ним. Скорее, недовольство собой.
– Тогда, молодая леди, позвольте разговаривать с вами, как с умным, способным, но недостаточно опытным адвокатом. Мой клиент рекомендовал мне вас именно так. Иначе я не был бы здесь в это прекрасное утро. В нашей с вами работе требуется больше знаний, чем те, которые мы черпаем из книг. В первую очередь, мы – коллеги. Мы можем быть оппонентами, как, например, сейчас. Дела приходят и уходят, а мы остаемся, чтобы столкнуться друг с другом уже на другой арене. Обслуживая своих клиентов, мы должны с уважением относиться друг к другу. Мы должны быть вежливыми и любезными. Нам необходимо понимать друг друга. Не так ли, мисс Делайе?
Вилли снова кивнула. Ее уши горели. Она чувствовала себя школьницей. Она и раньше слышала эти советы от Бодлея Хоуджа III.
– Прошу извинить меня, – сказала она. – Я была резка. Пожалуйста, продолжим...
– Извинения принимаются. Теперь позвольте сообщить вам, какое предложение есть у моего клиента. Я надеюсь, что вы понимаете, что он делает его не от страха или слабости, а из желания избежать судебного процесса.
Гарриган со свойственной ему обстоятельностью и любезностью очертил круг вопросов по урегулированию конфликта. Согласно его предложению, "Серебряный экран" освобождается от платы за аренду на десять лет, личное имущество Джинни, включая подарки, которые она получала от Коркорана, остаются ее собственностью, кроме того, она получает денежную компенсацию в размере десяти тысяч долларов. От Джинни требуется подписать документ, который свидетельствует о ее отказе от каких-либо претензий на имущество Нила.
– Мне кажется, что это очень справедливый документ, учитывая сложившиеся обстоятельства, – добавил Гарриган в заключение.
Вилли хотелось рассмеяться ему в лицо, но она хорошо усвоила его урок.
– Да, на первый взгляд, это вполне разумный документ. Мы, как и ваш клиент, против судебного разбирательства. Мы также знаем, что он будет оскорблен и унижен, если выплывут некоторые подробности его личной жизни.
Вилли заметила, как Гарриган заерзал на стуле. Ей был противен метод, которым она сейчас пользовалась. Ей совсем не хотелось раскрывать извращенные сексуальные пристрастия Нила, потому что тем самым она пачкала и свою мать. Но ей хотелось, чтобы этот высокомерный человек, сидящий напротив нее, знал, что если не будет достигнуто договоренности, его клиент может потерять нечто большее, чем деньги. Поэтому она решила наступать.
– Я надеюсь, вы слышали о деле Ренолдз, урожденной Добсон, по которому была подана апелляция в Верховный суд Нью-Джерси.
Не суетясь, рассчитанным движением Вилли положила на столик рядом с портфелем Гарригана папку с драгоценными для нее бумагами, добытыми ею в результате долгих часов работы. Это было дело Линды Добсон, младшего в семье ребенка, которая убежала из дома в штате Огайо и, прибавив себе возраст, вышла замуж за богатого фабриканта Стэнли Ренолдза. Через восемь лет брак был расторгнут. При подготовке дела адвокат Ренолдза обнаружил этот обман, и суд признал брак недействительным. В то же время, Линда Добсон обратилась в суд с претензией на большую часть имущества Ренолдза, мотивируя это тем, что в течение длительного периода они жили как муж и жена.
Взглянув на Гарригана, Вилли увидела в его глазах недоумение. Это было для него сюрпризом. Хорошо зная Нила, Вилли предполагала, что ему совсем не хочется лишний раз появляться в суде. Однако то, что он предложил Джинни, являлось заслугой Гарригана, который, движимый интересами клиента, хорошо понимал, что шансы проигравшего процесс уменьшились.
Гарриган встал, торжественно поправив пиджак, жилетку и галстук.
– Я прошу прощения, мисс Делайе, но, я думаю, у нас еще много времени впереди. Не будете ли вы так любезны предложить мне завтрак?
– Завтрак? – растерянно спросила Вилли. Она собиралась вести себя дипломатично, но неужели он думает, что она будет ему готовить? Но прежде чем она успела что-то сказать, Гарриган пояснил:
– Деловой завтрак. В моем понимании, это виски. Пожалуйста, стаканчик. Если, конечно, у вас найдется...
Он улыбнулся, и Вилли сразу увидела в нем характерное сочетание чисто ирландского обаяния с острой проницательностью, благодаря которому он всегда побеждал.
– Принимая во внимание, что мы друг к другу в оппозиции, я надеюсь, вы не откажете мне в двойной порции?
Последующие шесть часов они провели в спорах и обсуждениях. Стакан Гарригана периодически наполнялся. Когда они закончили, он поднялся, все такой же непоколебимый, как скала, снова поправил свой галстук, жилетку и пиджак и сказал:
– Я составлю новые документы. Могу ли я прислать их сюда?
– Их должен посмотреть адвокат мамы, – сказала Вилли. – Я выступаю лишь в качестве заинтересованной стороны.
Глаза Гарригана игриво блеснули.
– И в качестве самой адской стороны. Желаю вам всего хорошего, мисс Делайе. Я уверен, скоро мы увидимся.
Согласно договору, Джинни получила магазин в тридцатилетнюю аренду. Она должна была выплачивать по одному доллару в год. К ней также переходило все оборудование и, фактически, она становилась полновластной хозяйкой предприятия. Ей вернулись все подарки Нила, которые он делал ей в течение их совместной жизни, включая "кадиллак", драгоценности и меха. Кроме того, Нил должен был выплатить ей семьсот пятьдесят тысяч долларов. Выплату разбили на три срока, чтобы избежать больших налогов.