Впрочем, к этому всё давно шло, просто она отгоняла от себя наступление полной катастрофы. Интересно, что ей делать, если такое произойдет снова? Бежать из собственного дома? А ведь произойдет, если уже случилось! Рано или поздно. И неизвестно теперь было, как дышать, двигаться, думать. И как с мужем разговаривать. С тем, в ком была уверена, как в самой себе. «Вот, значит, как? – думала она, разглядывая себя в зеркало. – Начальница, секретарша, сотрудница… Какая разница, с кем изменять? Потом я ему совсем надоем, и он уже не будет стесняться, домой подругу приведет, жить устроит. А меня стукнет в сердцах пару раз для острастки… Как он сказал, курица ощипанная? Значит, он меня в душе ненавидит? И что мы будем делать дальше?»
Из зеркала смотрела худенькая молодая женщина в бесформенном темно-красном махровом халате. Лицо со слегка выдающимися скулами и заостренным подбородком было бесцветным. Серые волосы, серые глаза, сероватая кожа, бледные брови и ресницы. Ася подумала о том, что той самой любви – страстной, взламывающей все границы, и чтобы помада на рубашке и щеках, – у них никогда не было. И не будет. Степенная и спокойная, супружеская жизнь сводилась к совместным обедам, редким выездам на море или дачу, походам в магазины. Она поднесла руку к глазам – кожа на запястье покрылась темными пятнами. Ася сдернула халат с плеча – там, где ее схватил Глеб, – и увидела такие же безобразные пятна.
Неизвестно, что в тот день подтолкнуло ее к принятию решения – синяки на руках, жгучая обида или страх перед будущим, но она достала из потайного кармана сумочки торопливо сорванный, будто украденный со школьной доски телефонный номер. «Ну что ж, я умру на татами. А это, любой согласится, необычная смерть. Даже достойная. А то, что мне придется умереть, факт – достаточно будет одного удара». Так она пыталась подшучивать над собой. Но на самом деле, ей было не до шуток. После пьяной выходки мужа действительно захотелось умереть. Жить прежней жизнью больше не было смысла.
Ася достала телефон и набрала номер.
Как назло, на работе выдалось «окно». Можно было посидеть в учительской, почитать методички с последнего семинара, можно было пойти домой перекусить. Лучше, конечно, перекусить. Что Ася и сделала. Время тянулось непередаваемо медленно, потому что впереди было крайне важное дело, по которому она звонила утром. На звонок ответили, пригласили прийти. И это испугало до колик в животе. Она не хотела идти. И одновременно хотела. Наскоро поев, она стала бродить по комнатам, заглядывая в ящики и открывая шкафы, и пыталась понять, чем можно заняться за такое короткое время. Убрать? Постирать? Почитать? Нет, не то. Теперь всё это потеряло свой смысл, а нового пока не было. В конце концов, она переоделась, закрыла дверь и вышла из дома на улицу.
Затяжной дождь закончился, теплый осенний день окрасился нежным золотом умирающей листвы. Природа наслаждалась последней солнечной порой, люди вокруг были красивы и светлы, все дышало красотой внезапно наступившего «бабьего лета». И Ася – в очках, с хвостиком вместо прически – составляла со всем этим явный контраст. Никогда еще в своей жизни она не ненавидела себя так, как в этот мягкий сияющий день. Джинсы спадали с бедер, потому что она забыла надеть ремень. Вернее, не стала за ним возвращаться к гардеробу. И теперь приходилось подтягивать их за шлевки для пояса. В результате после очередного рывка вверх правая оборвалась совсем.
Синяки под свитером жгли кожу. Ей казалось, что их видят все. При встрече с прохожими она опускала глаза, чтобы не знать, как сильно они ее осуждают за это. Молодая женщина пыталась бодриться, уговаривала себя не думать о случившемся, но получалось крайне плохо. Вечером она его снова увидит – человека, которого больше не могла так легко называть своим мужем. Как с ним разговаривать, как притворяться? Страх сдавливал ее цепкими клешнями, мешал идти. Но она шла, потому что нужно было срочно что-то предпринять. И это «что-то» – неясное и смутное – виделось ей соломинкой, за которую был шанс ухватиться, чтобы спастись.
Трезвая, практичная часть Асиной души уговаривала ее, что ночной скандал – досадная ошибка, что расчетливый Глеб никогда не бросит семью, что это случайность. Просто нужно сделать вид, будто ничего не произошло. И главное – самой не придавать этому значения. Зачем принимать какие-то опасные, неразумные решения, если можно постараться обо всем забыть и быстро юркнуть под спасительное одеяло привычных семейных отношений? Изменяет? Ну и ладно. Зато Ася в законном браке, а те, другие – всего лишь любовницы. «Но моя жизнь и так слишком разумна! – возражала невидимому оппоненту другая Ася. – Муж давно не любит меня. Правда, – что лукавить? – ценит как хорошую домохозяйку. У мальчишек собственные интересы, их дни полны событий. Школа давно опротивела, я в ней тупею день ото дня. Самое отвратительное, что мне даже не хочется хорошо выглядеть! Кому это теперь нужно? Жизнь состоялась, вошла в скучную и однообразную колею. Еще несколько лет, и я начну стареть. Неужели это счастливая судьба замужней женщины?»