Неверность ориентиров приводила к переоценке возможностей идеологической деятельности, якобы способной, независимо от того, что происходит в жизни, все разъяснить и во всем убедить. Эта идеологическая самоуверенность порождала пропагандистскую трескотню, шумиху, коэффициент полезного действия которой, несмотря на огромные масштабы, был крайне низок. С этим также был связан откровенно валовой подход в оценке эффективности пропаганды и агитации и формированию практических лозунгов наших партийных комитетов: больше лекций, политинформации, шире охват в сети политпросвещения, чаще и многочисленнее агиткампании, декады и т.п. Все эти недостатки сохраняются и сегодня.
Преодоление партийного самодовольства важно для нас сегодня тем, что, сказав всю правду о себе, о своих недостатках, трудностях, проблемах, о необходимости принципиально изменить формы и методы своей деятельности, партия тем самым продемонстрирует свою дееспособность, не снизит, а повысит свой политический авторитет, укрепит доверие народа.
Заметки делегата ХIХ партийной конференции. Июнь 1988 г.
Мы хотели изменить себя и страну
Начало
Моя московская биография, имеющая свое начало в августе 1975 г., отмечена разными станциями и полустанками. Станций немного – всего пять: Старая площадь, улица Правды, Страстной бульвар, Останкино, Большой Тишинский переулок. Среди них наиболее памятна станция на улице Правды, дом 24, когда волею судьбы и решением ЦК КПСС я оказался в апреле 1978 г. главным редактором газеты «Советская Россия». Не только продолжительностью пребывания в течение восьми лет выделяю эту станцию.
Не раз слышал выражение «газета – сладкая каторга», но только став главным редактором, смог понять его смысл. При всех огромных физических, интеллектуальных, эмоциональных затратах работа в газете приносила наибольшее удовлетворение. Невозможно сравнить это удовлетворение ни с какой другой деятельностью. Это удовлетворение связано не только с постоянным творческим напряжением и участием в редактировании и написании газеты, но в особенности с тем, что ты можешь немедленно (в тот же день) видеть результаты своего труда. Все перегрузки и затраты главного редактора в полной мере восполнялись великой привилегией, которой обладали не многие профессии, а только самые избранные, – привилегией обращаться со своими мыслями, идеями к миллионам своих соотечественников.
Редакция «Советской России» располагалась на пятом этаже в доме ¹ 24 по улице Правды – в то время в самом большом доме печати в Москве. Это был удивительный дом, чем-то напоминающий гигантский пассажирский пароход, плывущий без остановок, на каждом этаже которого располагались редакции самых известных центральных газет. На шестом этаже «Советская Россия» соседствовала с «Комсомольской правдой», дерзость, легкость на выдумки которой не давали нам покоя, а ниже на трех этажах располагались официально признанный флагман – газета «Правда» и довольно популярная среди аграриев «Сельская жизнь». Обитатели этого единственного в своем роде газетного дома жили в то время без больших ссор и конфликтов, но постоянно ревностно присматривали друг за другом, не пропуская ни единого заметного выступления соседей.
Советская пресса тогда, когда я делал свои первые шаги в газете, переживала не лучшие времена. Да и не могло быть ее состояние иным. СМИ отражали общую политическую, социальную, духовную атмосферу общества, которое находилось в условиях продолжительного застоя, в состоянии неприятия со стороны верхнего партийного эшелона каких-либо изменений и перемен.
Само же становление в роли главного редактора на улице Правды было весьма интенсивным. Повседневное общение с обитателями нашего газетного дома, сама атмосфера жизнедеятельности редакций, конфликтов с отделом пропаганды ЦК КПСС в связи с отдельными острыми выступлениями, о которых сразу были в курсе все этажи, много давали. Достаточно было лишь пройти по шестому этажу «Комсомолки», прочитать решения редколлегии о лучших материалах газеты, узнать, повстречав коллег, о том, что обсуждалось на очередной летучке, – и ты был заряжен на весь день энергией и мыслями, как опередить дерзких и не признающих авторитеты «комсомолят».