Светлана усмехнулась злорадно, но женщины не поддержали ее – слова были слишком дерзкими. В клубе было принято шутить, но не до такой степени. Алиса широко улыбнулась, ответила с показной лаской:
– Ну что вы Светлана, не стоит приписывать моему мужу достоинства из мест вам знакомых. Я же Алиса – хозяйка страны чудес и у нас там все знают сказку о вашем слабом передке. И я горжусь, что мой муж был у вас лучшим из всех присутствующих здесь мужчин.
– Стерва, – зло бросила Светлана.
– Это лучшая похвала, на что способна оторва. Я довольна беседой.
Алиса отвернулась и отошла, услышала краем уха, как одна из женщин бросила Светлане: "Шлюха", и тоже отошла в сторону.
Алиса присела на барный стульчик, попросила ананасового сока и потягивала его через соломинку. Напротив присела женщина, заговорила сразу:
– Не обращайте внимания на Светлану, это главная кобра в здешнем серпентарии. Ее все ненавидят и терпят – муж владелец алюминиевого завода, человек достаточно обеспеченный.
Подошел Виктор.
– Здравствуй, Олеся, давно не виделись, как поживаешь?
– Твоими молитвами, Витенька, ты же с меня налоги снял… спасибо. Твоя доля в целостности, можешь забрать – я слово держу.
– Такого уговора не было, сама знаешь, я на деньги не падкий. Людям помогать надо.
– Людям, – усмехнулась Олеся и посмотрела на Алису, – здесь нет людей, кроме вас и вашего мужа – скорпионы, тарантулы, гадюки, аспиды, – она обвела зал рукой.
– Но вы же человек, Олеся, – возразил Виктор.
– Я… у меня другой статус, я сама по себе.
Она поставила недопитый бокал на стойку и ушла вглубь зала. Алиса посмотрела на Виктора. Он пояснил:
– Здесь все чьи-то жены, а она сама по себе – бизнесменша и единственно порядочный человек в этом гадюшнике. Я бы хотел, чтобы вы подружились, но она не пойдет на это – я ей нравлюсь. Но ты моя жена и лучшая женщина в мире – помни об этом и будь выше предрассудков и сплетен.
– Мне так хорошо с тобой, – она прижалась к его руке и плечу, – ты плохо знаешь женщин – мы уже подружились, только друг другу об этом не говорим. Ты решил свои вопросы, поедем домой?
– Да, Алиса, пойдем, миллионов десять я уже заработал. Пан Ковальский заключит выгодный контракт, а мне отстегнет за протекцию пять процентов.
Виктор спустился на кухню, Алиса накрывала на стол сама.
– А где мама? – спросил он.
– В город уехала за продуктами, должна была вернуться уже час назад. Я звоню – она трубку не берет.
Расстроенная Алиса смотрела на мужа с надеждой.
– Она вернется, приедет позже, наша помощь ей сейчас бесполезна. Ей потребуется утешение, моральная и психологическая поддержка.
– Что случилось, Витя, ты знаешь? – сильнее забеспокоилась Алиса.
– Не знаю, я же не Бог. Внутреннее чувство говорит мне, что мама цела и здорова, но ее обидели. Будем ждать.
– Слава Богу, что жива, – ответила Алиса.
Она верила мужу на все сто и теперь гадала, кто мог обидеть и как ее мать. Через два часа она вернулась вся в слезах, Алиса кинулась с расспросами, но мать махнула рукой:
– Потом… принеси все из машины… я прилягу.
Екатерина Матвеевна ушла в свою комнату и упала на кровать прямо в одежде. Алиса отнесла продукты из багажника на кухню, глянула в салон машины – там еще стояли какие-то коробки. Она открыла одну – мамины вещи. Догадываясь о причинах, она перенесла коробки в комнату матери, присела на стул, дала маме выпить стакан воды, спросила:
– Папа?
Белоусова закивала головой:
– Я домой зашла… а он там с голой бабой молоденькой… Собрала свои вещи и ушла.
– Успокойся, мама, не переживай. Флаг ему в руки – пусть катится на все четыре стороны и сюда больше не ездит. – Алиса вытерла платочком слезы, сказала с улыбкой: – Забудь… я тебе внука рожу или внучку. Будешь нянчиться в радость.
– Правда? – переспросила обрадовано мать, – Виктор знает?
– Не говорила еще, тебе первой сказала.
Мать смахнула оставшиеся слезы, произнесла уже бодрее:
– Ладно… чего уж там – радость в доме, а я расклеилась. Сейчас приведу себя в порядок и приду. Ты иди, скажи Виктору обязательно, он человек хороший, цени его.
– Мама, – улыбнулась Алиса, – я же люблю его…
– Вот и люби, а сказать надо, он должен был первый узнать – отец, а не кто-нибудь.
Алиса вернулась на кухню, рассказала Виктору все.
– Хотела тебе первому сказать, но так получилось, а мама меня наругала. Но это известие ее здорово поддержало, она прямо духом воспрянула.
Виктор подошел к ней, обнял, потом взял на руки и расцеловал всю.
– Была у меня одна девочка любимая, а теперь две.
– Две? – удивилась Алиса, – может там мальчик.
Он приложил ухо к ее животу, улыбнулся:
– Девочка, я же чувствую. Такая же красавица, как и ты.
На кухню вернулась Екатерина Матвеевна, обняла детей:
– Любите друг друга, а остальное все сладится, – ласково произнесла она.
Зазвонил телефон. Виктор глянул на номер:
– Князь звонит. Что ему надо? – он ответил на звонок: – Алло…- слушал несколько минут, – хорошо, привози.
Виктор отключил связь, постоял немного в задумчивости.
– Сейчас человечек сюда подъедет, ты его видела на тусовке. Банкир, лет пятьдесят, с пузцом, в синей рубашке был.
– Помню, смешной такой, ремень по диагонали животик поддерживает, лицо добродушное.
– Добродушное… – хмыкнул Виктор, – посмотрим.
Он принял банкира на веранде бани, в дом не повел. Вениамин Алексеевич Бенедиктов совсем расклеился – валидольчик посасывал, а от самого перегарчиком свеженьким наносило, отеки мешками свисали под глазами.
– Рассказывайте подробно – чтобы помочь: я должен знать все.
– Деньги украли… перекинули на другой счет, потом на третий… затерялись денежки и никакого ограбления.
– В полицию обращались?
– Нет, деньги не совсем чистые, на этом и расчет мошенников строился, что в органы банк не обратится.
– Что от меня хотите?
Бенедиктов посмотрел удивленно.
– Деньги вернуть. Мы согласны на пять процентов. По возможности узнать: кто это сделал, но главное – деньги.
– Сумма похищенного?
– Пять миллиардов долларов. Такая сумма у нас впервые, мошенники знали и ждали. Специалист, с компьютера которого сделан перевод, исчез. Может за границу отправили, но, скорее всего, закопали, таких свидетелей не оставляют, все концы обрублены.
– Деньги я беру налом. У вас есть двести пятьдесят миллионов долларов наличными?
– Найдем, – ответил банкир.
– Везите деньги и ноутбук, с которого можно провести транзакции.
– Не понял?
– Чего вы не поняли, Вениамин Алексеевич? Деньги, пять процентов и компьютер – все, что от вас требуется. Деньги пересчитывать не стану, но если хотя бы одного доллара не окажется или будет фальшивый – оторву голову и пристегну английской булавкой к заднице. Партнерам своим ничего не говорите – кто-то из них вор, решивший повесить пять миллиардов на вас. Фамилию назову, когда будет наличность.
– Но как?
– Это не важно, пойдемте, я провожу вас.
Бенедиктов вернулся к Князю.
– Иллюзионист… он что – ненормальный?
– А в чем дело? – спросил Князь.
– Просит пять процентов вперед, но как он мне деньги вернет – это невозможно.
– От меня ты что хочешь? Я не страховой полюс, гарантий не даю. Иллюзионисту верю – сказал: сделает. Потом у тебя другого выхода нет – все равно грохнут, если деньги не вернешь, пять процентов здесь роли не играют. Сумма большая?
– Нормальная, – не стал отвечать конкретно Бенедиктов, – может и нет выхода…
Уазик-таблетка подъехал к дому Виктора вечером. Бенедиктов был в машине один. Как только рессоры выдержали и не лопнули, удивлялся Иллюзионист – весь салон от пола до потолка был забит деньгами.
– Я отгоню машину, куда следует, завтра утром заберете автомобиль с трассы, ключи будут под пассажирским ковриком. Пока вызовите себе такси.
Виктор взял ноутбук банкира, подключил флэшку интернета, несколько минут стучал по "клаве", потом захлопнул крышку. Достал из кармана флэшку.