А у подножия кровати стоит Кастиан, старательно стряхивая лепестки с покрывала.
Какое идеальное начало романтического ужина с моим псевдомужем.
Глава 3
— Это не я, — спешит оправдаться Кастиан. На его лице отражается паника.
Мои влажные волосы свободно лежат на плечах, и когда я подхожу ближе, замечаю, что он тоже только вымыл голову. От него пахнет мылом и древесными ароматами.
— У меня и мысли не было, что это ты, — усмехаюсь я, убирая грязную одежду.
— Донья Саграда сама себя превзошла! — он бросает лепестки роз в камин и отряхивает ладони.
— Я готова поговорить. — Занимаю место за столом и поднимаю крышку. Пряный запах рагу из кролика пробуждает дикий аппетит. — Без обиняков.
Кастиан садится передо мной, одетый в свободную чёрную рубашку, расстёгнутую на груди. От света свечи тени танцуют на его предплечьях, когда он накладывает наш ужин на большие тарелки. Кто бы мог подумать, что принц Пуэрто-Леонеса будет накрывать на стол, заботясь, чтобы в первую очередь хватило мне. Я наливаю вино в стеклянные кубки. И затем мы смотрим друг на друга, не зная, кто должен начать.
— Рен…
— Можно я скажу? — тихо перебила я. — Я тут часами пыталась набраться смелости. Я кое-что скрывала от тебя. — Он откидывается на спинку стула, и я не знаю, как воспринимать его внимательный взгляд на мне, но я знаю, что должна сказать правду ради нашей миссии. — С моими воспоминаниями что-то не так.
Он подаётся вперёд, опираясь на локти.
— В каком смысле?
Я прикусываю нижнюю губу. Я почти ни с кем не обсуждала свою магию, кроме Деза и бывшего наставника — Иллана.
— В моём разуме есть специальное место, куда я запираю чужие воспоминания. Всё, что я забрала у пустышек, хранится там, но также там спрятаны большинство моих собственных воспоминаний. Я называю это место Серостью. Мне не доводилось общаться ни с одним другим робари, поэтому я не знаю, как ей управлять и можно ли от неё как-то избавиться. При этом после того, как я забрала воспоминание, вернуть я его уже не могу.
Я отпиваю немного вина из кубка. Кастиан всё также выжидательно смотрит.
— Мне кажется, я теряю контроль над Серостью, — признаюсь ему. — Мендес стал первой пустышкой за много лет.
— Ты проживаешь его воспоминания, — шепчет Кастиан.
— Да, но не только. Когда я нахожусь в каком-нибудь месте, воспоминание, связанное с этим местом, вырывается на свободу, и я прекращаю существовать. Сегодня днём на рынке я забыла, зачем вообще туда пришла. А потом забыла, как ты теперь выглядишь, и подумала, что ты собираешься на меня напасть.
Он провёл пальцами по своим золотым кудрям.
— Прости, что напугал.
— Ты же не знал. Для меня это тоже в новинку, — я продолжаю пить вино. — В ночь, когда Шепчущие похитили тебя, я оказалась заперта рядом с Жнецом. Я позволила ему… Я позволила Себриану забрать мою магию.
Кастиан ничего не говорит, но кивает понимающе. Не знаю, что делать с этим ощущением.
— Я хотела, чтобы всё это закончилось, — продолжаю я. — Мой отряд использовал меня как наживку. Шепчущие хотели моей смерти. Я хотела, чтобы всё закончилось. Но стоило Себриану применить свой дар на мне, как он словно бы отзеркалил. Не знаю, что произошло, но я увидела его последнее воспоминание — он смотрел, как ты бросаешь игральные кости. И тогда ко мне вернулись воспоминания о побеге из дворца. Я поняла, что именно ты помог мне сбежать, а не Дез. И с тех пор Серость трещит по швам, выпуская обрывки моих собственных воспоминаний наряду с чужими. Мне страшно, что они берут надо мной верх. Что, если… в следующий раз, когда всплывёт воспоминание, я застряну в нём навсегда?
Он сжимает вилку в кулаке, зубцами вверх. Если бы мы были другими людьми и между нами сложились другие отношения — дружба, например, — я бы пошутила, что он сейчас похож на древнего бога моря. Но мы те, кто мы есть. Кастиан и Рената.
— Я найду способ тебе помочь.
— Если бы всё было так просто. Много ли робари ты знаешь?
— Только тебя, — его уголки губ дёргаются вверх, перед тем как он делает глоток вина из своего кубка.
— Вот именно. Тут ничем не поможешь, Кастиан. По крайней мере, ты можешь контролировать свою магию. А не едва держишься на грани, как я.
— Да, Нати. — Он смотрит мне прямо в глаза. — Я бы хотел сказать, что всё будет в порядке и что мы найдём Клинок памяти, но если говорить правду, то я боюсь думать о том, что будет дальше. Как я могу восстановить королевство, если даже ты видишь во мне чудовище? Как мне править Пуэрто-Леонесом, если я не могу ужиться с тобой?