— Я видела её, — признаюсь ей.
Арги вскидывает голову, в её глазах немой вопрос.
— Когда мы только отплыли, меня накрыло воспоминание, которое я ни у кого не забирала. Это просто невозможно. В другие разы, когда у меня случались приступы, я винила во всём тысячи незнакомцев в моей голове. Но в этот раз всё было по-другому, будто что-то внутри меня рвалось наружу.
— Ты сильнее, чем думаешь, Рената, — говорит Арги. — Дело не в том, что ты какая-то неправильная. Просто твоя сила пытается вырасти, но из-за этого твоего творения — Серости, как ты её называешь, — не может. Это редкость, но бывают робари, которые сильны настолько, что могут считывать следы памяти с предметов. Расскажи мне, когда у тебя случались приступы.
Я вспоминаю рынок, Малое Лузо и поместье королевы. И на каждое место у Арги находится объяснение.
— Ты считала след, коснувшись прилавка, каменных ступень, колонны.
Я качаю головой.
— А Галатея? Вряд ли она была на том же самом корабле.
Арги широко улыбается. Она делает глубокий вдох и смотрит на меня так, словно я ей рассказала о настоящем чуде.
— Ты увидела морское сражение, в котором участвовала Галатея. Ветер и воду. Мы все оставляем след в этом мире, Рената. Просто некоторые из нас видят больше других.
— Это какой-то бред, — я осматриваю свои шрамы — отметины робари. — Я не развивала свои способности. Напротив, я неоднократно пыталась от них избавиться. Это не сила, а слабость.
— Возможно, в глубине души ты уже приняла свой дар, ведь это часть тебя, а осознание придёт позже. — Капитан Арги набирает кулак песка. — Воспоминания легко ускользают. Как песчинки меж пальцев. Но не для робари. Иллану стоило это знать. Он подвёл тебя.
Мне хочется возразить, но она права. Я была благодарна за то, что он дал мне место, которое я считала домом, и не задумывалась о том, что меня просто используют.
— Ты когда-нибудь жалела, что ушла от Иллана?
— Нет. — Она возводит глаза к небу, где облака плывут, кучкуются, перекручиваются, приобретают новую форму, как символ перемен. — Пока ты не сказала мне, что его убили. Теперь уже мы никогда не узнаем, кто из нас был всё-таки прав.
Я смеюсь, зная, что мой прежний наставник сказал бы то же самое. Арги тоже улыбается. Внезапно я замечаю пустоту на месте тех воспоминаний, что я перенесла в альманы, и мой смех сменяется всхлипами. Я плачу, словно что-то внутри меня надломилось, и волна эмоций, которые, казалось, я давно похоронила, выплеснулась наружу. Я пыталась стать меньше, нравиться окружающим, быть нормальной. Я пыталась стать той, кем не являюсь. Я снова и снова пыталась быть оружием, иначе кому я нужна? За что меня любить, если мой дар — единственная моя ценность?
Когда у меня заканчиваются слёзы, Арги делает нечто странное.
Капитан Аргинья Сан-Пьедрас обнимает меня.
— Это не конец, — она проводит рукой по моим волосам и придерживает за плечи. — Я спрошу только один раз. Ты уверена, что хочешь пойти по этому пути?
— Да.
Она приподнимает мой подбородок, я вытираю мокрые щёки.
— Тогда я хочу тебя кое с кем познакомить.
Глава 20
Когда мы возвращаемся тем же путём, которым пришли, мимо заросшей изгороди и рядов яблонь, ветер доносит до меня тихий шёпот. Голос, который становится всё громче с тех пор, как я ступила на Исла-Сомбрас.
В храме Госпожи Теней и Шепчущих эхо повторяет каждый шаг, каждый вдох, каждый взволнованный удар моего сердца. Свет струится с потолка, и альман с мрамором сверкают, привлекая внимание к статуе. Я много раз видела изображения Госпожи на внутренней стороне доспехов перед битвой и её небольшие статуэтки в тайных святилищах, но ещё никогда не видела такого монумента в её честь, что тянется высоко в небо. Звёздный нимб окружает её голову, а длинные волосы, ниспадающие волнами, доходят до самого пола. В одной вытянутой руке она держит сферу, а в другой — клинок из легенд.
— Именно на Исла-Сомбрас Госпожа решила разделить своё бессмертную сущность, — говорит капитан Арги. — Первый орден мориа, живший здесь, возвёл этот храм в её честь.
— И вы были здесь всё это время, — шепчу я.
Арги сдержанно улыбается.