Пока Сашка размышлял, Лиза ни на что не обращая внимания, осматривалась. В один момент, когда она наклонилась над столом, чтобы на что-то взглянуть, её волосы почти коснулись пляшущих огоньков.
– Осторожно! – Сашка испугался и в один миг подбежал к Лизе, отстраняя её от свечи, – почему ты не отстрижешь свои волосы? Они у тебя очень длинные.
– Я знаю, но моя бабушка говорит, что я не должна этого делать. В моих волосах находится моя сила, – Лиза засмеялась, – а я думаю, что это глупости. Мне просто нравятся длинные волосы.
В её взгляде плясал смеющийся светлый огонек, ещё ярче и теплее, чем от свечи. Сашка смутился и тут же спросил:
– А где твои мама и папа?
На маленькое мгновение на Лизином лице промелькнула та же маска печали, которую он увидел в первый день учёбы в новой школе. Она никогда, до прошлой пятницы, не улыбалась, так как сейчас. Но с тех пор Сашка уже настолько привык к её улыбке, что теперь её прежнее лицо, казалось чужим.
– Папа пропал… давно! Я его совсем и не знала даже. Бабушка говорит, что он был сильным и спас маму. Но мама, хоть она и не умерла, сошла с ума, и теперь бабушка присматривает за нами.
Сашка не знал что сказать, он хотел извиниться, за то, что спросил, но не смог. Он только опустил глаза.
– Ничего, – Лиза приняла его молчаливые извинения, – ты же не знал. К тому же, мама иногда приходит в себя. Не часто, но я каждый день жду, что именно сегодня она меня узнает.
И всё же её весёлая улыбка сменилась грустью, а Сашка всё никак не мог посмотреть Лизе в глаза. Он даже и не представлял себе, насколько она одинока, и как ей тяжело должно быть. Ведь никто из школы, в том числе и он сам, никогда не разговаривали с ней. Старательно не замечали эту маленькую девочку с тёмной кожей и длинными волосами, просто проходили мимо. Сашка и вовсе считал её чокнутой.
Наверное, Сашка простоял долго, размышляя над всем, что ему сейчас открылось, ведь Лиза подошла к нему и осторожно дотронулась до его руки. Сашка вздрогнул от тёплого прикосновения и тут же отстранился.
– Извини, – тихонько проговорила Лиза.
– Да не, ничего страшного, просто я задумался и испугался.
Лиза улыбнулась. Неуверенно, но всё же улыбнулась. И улыбка была настоящей.
– Ручка, – напомнила она.
Сашка рефлекторно дотронулся до кармана: ручка всё ещё была там.
Он её достал и, повертев в руке, протянул Лизе. Она не сразу взяла. Сначала смотрела на неё со стороны.
– Не бойся, – подбодрил Сашка, – она совершенно обычная.
Лиза глянула на него и взяла ручку.
– Обычная, – повертев в руках согласилась она, даже немного расстроившись. Сашка же наоборот улыбнулся:
– Ну да, выглядит, как обычная ручка, но… – и он взял её у Лизы.
– Смотри, – Сашка аккуратно обхватил ручку пальцами, как дирижер перед оркестром, закрыл глаза и попросил её об исполнении своего желания. Он уже точно знал, что надо делать.
Приветливый лёгкий холодок опустился в руку, очень приятный и нежный. Твёрдость ручки пропала, оставив вместо себя приятную прохладу. Сашка улыбнулся, он знал, что всё получилось. Открыл глаза.
Тоненькая ниточка, светясь синим цветом, немного переливаясь, от жёлтого свечения восковой свечи, парила в воздухе. Именно парила, а не висела, как было в классе. Теперь лёгкий ветерок, гуляющий здесь через множество щелей, заставлял её всё время колыхаться. Иногда она даже изгибалась, но неизменно, очень медленно, возвращалась в исходное положение.
Лиза смотрела с нескрываемым восторгом. В её широко раскрытых глазах виднелось самое-самое настоящее счастье.
– Видишь её? – спросил Сашка.
Лиза кивнула. Тогда Сашка слегка шевельнул ручкой и чернильная ниточка плавно поплыла к Лизе. Она как будто имела свой разум, как будто сама, не подчиняясь ни чьим просьбам, избирала свой путь. Даже могло показаться, что ниточка была живой и осматривалась вокруг.
Когда она приблизилась к неподвижной Лизе, то та хотела отпрянуть в сторону:
– Не бойся, она тебе ничего плохого не сделает, пока я не попрошу, – Саша улыбнулся. Лиза перевела взгляд на него и, поняв, что он шутит, улыбнулась в ответ.
Теперь ниточка была в каких-нибудь нескольких сантиметрах от Лизиной груди.
– Можешь потрогать.
Послушно исполняя просьбы, ниточка медленно опустилась на раскрытую ладонь Лизы и свернулась калачиком.
– Как щекотно!
Саша улыбался, ему нравилось, что она не испугалась и теперь смеётся. Он ни разу до этого не слышал её смеха. И он был таким же мелодичным, какими были грациозны движения тонкой ниточки.