Я мучительно подыскивала слова, не зная, стоит ли брать парнишку с собой. Он был моим самым близким другом, я не представляла, как можно оставить его, но. Не будет ли ему лучше без меня, чем со мной?
Особенно сейчас, когда моя жизнь повисла на волоске?
Мои терзания прервала вспышка телепорта, озарившая комнату. Пока я терла глаза, рядом со мной возник уже знакомый маг. Именно он сопровождал нас на все последние приемы. Я успела заметить, как потемнело лицо Брайена, как вздулись вены на его шее, когда он бросился ко мне. Ему не хватило всего нескольких секунд — нас разделяло непозволительное большое количество шагов, чтобы Брайен сумел опередить мага, с пальцев которого уже сорвались магические искры.
А вот Бену, по иронии судьбы оказавшемуся ко мне ближе, чем Брайен, времени досталось ровно столько, сколько нужно. Подозреваю, Бен не успел даже оценить ситуацию, просто интуитивно сообразил, что мне грозит опасность: выражение лиц Брайена и мага — телепортиста говорили сами за себя. За долю секунды до того, как комнату поглотила тьма, Бен, извернувшийся, словно ловкая ящерица, запрыгнул в круг и ухватил меня за руку.
Из комнаты мы исчезли втроем: я, похитивший меня маг и Бен. Совсем рядом с моим лицом пронеслась ладонь Брайена, хватающая воздух. Я никогда не забуду его взгляд, полный ужаса и боли.
Тогда я еще не успела понять, что совсем скоро почувствую то же, что и он.
***
В комнате, где меня заперли, не оказалось окна, поэтому я понятия не имела, сколько времени прошло с моего похищения. По ощущениям, я томилась в сырой темнице с плесенью на влажных стенах целую вечность, даже глаза успели привыкнуть к темноте, и она больше не пугала. Как и мои новые друзья — серые крысы с розовыми лысыми хвостами. Изначально я пришла в ужас от такого соседства и забралась с ногами на кровать — единственную мебель в пустой комнате, но позже привыкла к возне по углам и тихому писку. А затем и вовсе нашла в новом знакомстве большой плюс, скрашивающий мое одиночество. Как говорила мама, хороший эмпат всегда подыщет себе развлечение. А лишь дело способно спасти от безумия.
От мыслей, которые я гоняла по кругу, меня отвлек скрежет ключа в замке и звук отодвигаемого засова.
Я поднялась с соломенного тюфяка и с настороженностью угодившего в ловушку зверька посмотрела на дверь. Та, надсадно скрипнув, распахнулась. В лицо ударил свет магического фонаря, и мне пришлось прикрыть глаза ладонью. Тяжелые кожаные сапоги перешагнули порог, и дверь захлопнулась, вызвав у меня прилив раздражения и паники.
Никогда не думала, что буду так скучать по солнцу.
— Леди Гарланд или… Может быть, лучше — леди Ивори?
— Как вам будет угодно, лорд Толд.
Придворный маг усмехнулся и опустил капюшон, до этого момента почти полностью скрывавший его лицо. Свет фонаря позволил рассмотреть и тяжелый, вышитый золотой нитью плащ-накидку, и дорогую одежду под ним, и даже кольцо с бриллиантом на толстом мизинце. Я чуть подалась вперед, и цепь на моей лодыжке заскрежетала по земляному полу, вполне ясно давая понять, что дальше не пустит. Я уже знала, что цепь позволяет отойти лишь на пару-тройку шагов от кровати, не более.
Это первое, что я проверила, когда оказалась одна.
— Значит, вы не глупы, — проговорил Толд, не делая ни одного лишнего шага в мою сторону. — Это воодушевляет.
Я была не в настроении для светских бесед, а потому перешла к сути:
— Куда ваши люди увели Бена?
Толд переступил с ноги на ногу, но не приблизился ко мне ни на дюйм. Я мысленно отметила, что его нельзя упрекнуть в неосторожности. Если бы он оказался рядом, я бы схватила его за руку и заставила испытать весь тот ужас, что он заслужил.
Ровно как тогда, с убийцей брата.
— В безопасное место, леди Ивори. Вы не против, если я буду называть вас более привычным для себя именем? Признаться, Гарланд получил титул совсем недавно, и мне приходится буквально принуждать себя, чтобы обращаться к этой выскочке на «вы». Уж вы-то, с вашей древней кровью, должны меня понять. Все-таки мы с вами сделаны из одного теста, верно?
От его намека на нашу возможную схожесть меня едва не затошнило. Я понимала, чего хочет добиться Толд — перетянуть меня на свою сторону, чтобы использовать в закулисных играх в качестве марионетки. В противном случае я бы очнулась в подвалах ордена, а не на соломенном матрасе с цепью на лодыжке.
Вот только тактику Толд выбрал неверную. Несмотря на высокое происхождение, мы с ним были совершенно разные.
— Считаете, мы с вами похожи?
Толд чуть пожал плечами.
— У нас явно больше общих точек, чем у вас с Гарландом. Как вы терпели этого мужлана? Впрочем, чего только не сделаешь ради выживания! Тут я вас не осуждаю.
Да как он смеет рассуждать о вещах, о которых ничего не знает! Толд и мизинца Брайена не стоит!
Злость на мгновение затуманила разум, и я подалась вперед. Звон цепи, впившейся в кожу и не пускающей дальше, отрезвил и заставил вспомнить о реальном положении дел. Я отступила назад, успев заметить облегчение, промелькнувшее в глазах Толда.
Он меня боялся. Мне не нужно было прибегать к дару, чтобы понять это.
— Отпустите Бена. У мальчишки нет магии, он бесполезен для вас.
Я, вознамерившись тщательно следить не только за словами, но и за интонацией, сжала ладони в кулаки. Ногти до боли впились в кожу.
Толд с напускным сожалением покачал головой.
— Вы не правы, леди Ивори. Дара у него, конечно, нет, но зато мальчишка ценен кое — чем другим. Например, дружбой с вами.
Я попыталась удержать на лице маску спокойствия, но внутренне заледенела. Я знала, к чему ведет Толд, и от этого на душе становилось так холодно и мерзко, будто мне на грудь заползла скользкая, влажная змея и обвила своими кольцами.
— Признаться, я понятия не имею, почему вы так привязались к этому оборванцу, — проговорил между тем Толд. — Но, возможно, вас просто тянет к отбросам общества? Гарланд, этот мальчишка… Ваш вкус оставляет желать лучшего, леди Ивори. Что бы сказали ваши родители?
Удар получился метким, так что я все-таки не сдержалась.
— Благодаря таким, как вы — магам, состоящим в ордене и признавшим эмпатов вне закона, они уже ничего не скажут. Никогда.
В памяти вереницей воспоминаний пронеслись лица родных: мамы, отца, братьев. Нил, теребящий запонки на правой руке: он всегда так делал, когда нервничал. Мама, задумчиво прикусывающая губу во время чтения. Отец, умеющий одним взглядом выразить свое недовольство. Итан, так часто хмурящийся, что я почти забыла его улыбку. Смутно помнила, что та была редкой, но искренней, теплой и согревающей, как лучи солнца в холодный день.
Эти картинки, промелькнувшие ярким пятном летящей на фоне чистого, светлого неба карусели, поблекли и осыпались черным пеплом.
— Понимаю ваше негодование, леди Ивори, — проговорил Толд, возвращая меня к реальности. — Надеюсь, вам станет чуть легче, когда вы узнаете, что я один из немногих, кто голосовал против этого ужасающего закона.
По спине пробежали мурашки. Что-то в голосе Толда, в его наклоне головы подсказывало: он лжет. Но что если нет? Изменит ли это происходящее?
Я оглядела пустую мрачную комнату, похожую на камеру, и, гордо вскинув подбородок, открыто спросила:
— Чего вы хотите? Что вам от меня нужно?
Толд щелкнул пальцами, а затем, как ярмарочный фокусник, материализовал из воздуха стул и неспешно опустился на него. Я мысленно поморщилась, признавая, что в искусстве переговоров Толд довольно опытен. Одним жестом он смог и продемонстрировать свой уровень магии (не всякий мог похвастаться пространственным даром), и в то же время ненавязчиво напомнить, что сила на его стороне. Казалось бы, такая мелочь! Подумаешь, Толд уселся на обитый бархатом стул, а я продолжаю стоять на холодном земляном полу, но именно подобные мелочи и оседают в голове неразборчивым шумом, в котором так тяжело различить отдельные голоса.