Предметом замечания Лэнгтона была искусственная жизнь — новая область исследования, которая родилась в одной из секций Лос-Аламоса под руководством Криса Лэнгтона в сентябре 1987 года. Он имел в виду, что развитие уже началось, нравится нам это или нет — развитие искусственных форм жизни на Земле, форм жизни, которые живут в виде технологий, созданных человеком, но более им не контролируемых. Когда мы обсуждали этот вопрос в офисе Лэнгтона тем же утром, он ответил так, как это часто делают ученые: «Все равно это случится». Но на этот раз это была не просто отговорка относительно технологии, которая предполагает большие риски — это было еще и сопутствующее ей очарование. Это было простым фактическим наблюдением относительно того, что компьютерные сети на Земле стали сегодня настолько протяженными соединенными между собой системами передачи информации, что у нас больше нет свободного выбора. Мы создали семя искусственной жизни — и несколько тинейджеров вдохнули в него искру жизни. Эволюция имеет свою собственную беспощадную логику: когда имеются условия, возникают живые существа, чтобы ими воспользоваться. И неважно, созданы ли эти условия ни о чем не ведающими биологическими процессами или ни о чем не подозревающими технологическими процессами — жизнь ими воспользуется.
У Криса Лэнгтона обостренное чувство ответственности. И именно по этой причине он создал секцию по исследованию искусственной жизни: начинается эволюция, и имеются определенные этические и моральные принципы, которые нуждаются в обсуждении. «Эти вопросы необходимо обсудить еще до того, как мы будем дальше продвигаться по дороге к созданию жизни искусственным путем», — написал он в своем предисловии к работам первой конференции по искусственной жизни. 6 «Это, возможно, не случайно, что первый семинар по Искусственной жизни был проведен в Лос-Аламосе — месте создания атомной бомбы.
Она зародилась как вредитель: тихо, последовательно, вызывая раздражение — но просто как вредитель. Компьютерные вирусы, фрагменты программ, способные перемещаться в память компьютера, где они немедленно приказывают компьютеру воспроизводить себя. Первоначально они были созданы шкодливыми программистами, которые хотели подразнить сначала друг друга, потом своих работодателей, а под конец — и огромные сети общающихся друг с другом компьютеров. Затем тинейджеры, так называемые хакеры, начали играть в прятки с технологическими и оборонными колоссами, заражая их компьютеры своими игрушками. Идея заключается в том, что короткая цепочка программного кода, которая вводится в компьютер и определяется как «вирус», заражает компьютер-хозяин и другие компьютеры, которые находятся с ним в контакте.
Все это поначалу было невинной и безвредной игрой, с помощью которой просто хотели показать, что компьютерная безопасность не так уж и эффективна, что компьютеры, которые общаются друг с другом по всему миру, могут распространять сообщения, которые никогда не планировалось распространять.
Проблема состоит только в том, что пока нам не удалось преуспеть в уничтожении подобных вирусов. Компьютеры можно дезинфицировать по одному. Но это не значит, что вирус исчез. Согласно многим критериям, которые можно перечислить, компьютерный вирус является живым — и убить его невозможно. Или по меньшей мере он живой в той же степени, в которой живы вирусы биологических организмов.
«Искусственная жизнь — это самый грандиозный вызов, который ожидает человечество», — написал американский физик Дойн Фармер, когда он был главой группы изучения комплексных систем в Теоретическом подразделении Лос-Аламоса. В своем научном труде Фармер и Алетта д’ А.Белин предложили несколько критериев для определения понятия «живой». Жизнь — это скорее модель в пространстве и времени, нежели материальный объект (в конце концов, атомы постоянно замещаются); жизнь может воспроизводиться; жизнь содержит информацию о себе в генах; у жизни есть метаболизм; жизнь взаимодействует со своим окружением; жизнь может мутировать и т. д.
Взгляните на эти характеристики у компьютерных вирусов — и сложно сказать, почему бы им не быть живыми. Да, они являются просто короткими фрагментами компьютерного кода и так же зависят от существования компьютеров, как многие паразиты зависят от существования своих хозяев или человек зависит от Гайи. Такие вирусы могут распространяться только потому, что компьютеры включены в сеть — но аналогично ни одно живое существо могло бы существовать на Земле, если бы выключилось Солнце. Компьютерные вирусы могут воспроизводиться и перескакивать с хозяина на хозяина. Они могут менять метаболизм своего хозяина — его электрические сигналы; они содержат информацию о самих себе; они взаимодействуют со своим окружением и мутируют.
Компьютерные вирусы такие же живые, как и вирусы биологические, которые аналогично существуют на грани между живым и мертвым.
«Эта аналогия весьма сильная, — пишет ученый-робототехник Ханс Моравец, — так как современные миллионбитные компьютерные программы содержат почти такое же информационное содержание, как и генетические коды бактерий, и несколько тысяч бит типичного компьютерного вируса вполне соответствуют небольшому генетическому коду биологического вируса».
Моравец не сомневается, что компьютерные вирусы будут набирать силу: «Сегодняшние компьютерные системы — как тела с кожей, но без иммунной защиты».
Дойн Фармер пишет: «Кажется, что когда бы ни появился посредник, способный поддерживать большие объемы специфической информации, появляются организованные структуры, которые размножаются, захватывая ресурсы этого посредника».
Человек создал огромные потоки информации в глобальных компьютерных сетях. В них скоро разовьется жизнь. Она появилась как шутки и шалости — а сегодня от нее невозможно избавиться. Автономные организации размножаются — и у них есть собственная логика, лежащая вне наших намерений. Если имеется достаточно ресурсов, обязательно найдется кто-то или что-то, что будет их использовать.
Наши тела развили иммунную защиту и способность распознавать себя, чтобы держать под контролем бактерии и вирусы. Но у компьютеров пока нет образа себя как чего-то отличного от других явлений, что позволило бы им оставаться чистыми относительно инфекций извне. Мы сконструировали машины, но не оснастили их способностью отличать себя от окружающего мира. Поэтому живые формы распространяются внутри них без помех.
«Нам не стоит пытаться судить, являются ли объединенные структуры, которые развились в компьютерах, живыми или нет», — пишут четверо датских ученых в статье о «Coreworld» — компьютерной игре с боевыми кораблями, которую они развили до той степени запутанности, что означает: они больше не имеют возможности удостовериться, является ли изучаемая система живой. Их утверждение слегка кокетливо, так как совершенно ясно, что система не живая — но тем не менее странно, что подобные простые системы демонстрируют такие характеристики, как сотрудничество и эволюция, в степени, напоминающей о живых существах.
Исследования искусственной жизни обнаружили множество примеров того, как простые рецепты могут привести к сложному поведению — если имеется достаточно времени. Вычислительного времени.
Крис Лэнгтон создал на компьютерном мониторе искусственных муравьев — крошечные создания, которые следуют простым схемам, но вместе демонстрируют общее поведение, настолько же сложное, как и поведение насекомых в муравейнике. Мораль заключается не в том, что настоящие муравьи такие же простые, как и искусственные муравьи Лэнгтона; мораль заключается в том, что простые правила могут привести к сложному поведению — если имеется достаточно вычислительного времени и если в процессе отсеивается большое количество информации.
Для возникновения более прогрессивного поведения не нужны особо сложные или продвинутые системы: нужно время. Время для отсеивания информации.
Таким образом, новые области исследования в настоящее время работают с автоматизированными процессами, которые демонстрируют неавтоматизированное поведение.