«Мир, который нас создал, уже исчез, а мир, который создали мы — это новый мир, для постижения которого наши способности пока невелики», — пишут ученый Роберт Орнстайн и биолог Пол Эрлих в своей книге «Новый мир, новый ум».9
Два ученых убеждают, что люди должны будут изменить свой способ восприятия мира. «Цивилизация находится под угрозой в результате изменений, которые длятся годы и десятилетия, но изменения, которые длятся несколько лет или десятилетий, являются слишком медленными для того, чтобы мы могли с готовностью их воспринимать». 9
Следовательно, убеждают они, мы должны создать «новый эволюционный процесс, процесс сознательной эволюции… мы должны заменить наш старый ум новым». Новая форма образования и обучения должна помочь новому поколению научиться понимать мир в соответствии с проблемами, которые перед ним стоят. Школы и университеты должны будут рассказать студентам о зрительных иллюзиях, подсознательном опыте и о том, как «адаптироваться к изменениям», так как «единственная постоянная вещь в жизни — это ее изменение».
Орнстайн и Эрлих, следовательно, предлагают сознательно выработанные изменения в сознании как ответ проблемам, которые создало сознание. Мы должны учиться, чтобы знать то, чего мы не знаем, учиться, чтобы иметь представление о том, что мы не знаем всего, учиться осознавать, что сознание ограничено.
Это, безусловно, истинная и необходимая стратегия, которая полностью перекликается с тем фактом, что научно-технологическая традиция является абсолютной необходимостью, если мы собираемся решить проблемы загрязнения, созданные научно-технологической традицией. Но вопрос заключается в том, требуется ли нам нечто большее, нежели изменения в процессе обучения будущих поколений, большее, нежели изменения в нашем сознании.
Вопрос состоит в том, должны ли мы изменить свою жизнь, ценности, которые мы устанавливаем относительно того, что значит быть человеком и жить хорошую жизнь, переосмыслить роль сознания в нашем существовании.
Существует одна ценность, которую ищет и накапливает почти каждый, ценность, которая касается высшего и самого замечательного аспекта человеческого бытия. Слово, которое мы используем для описания действий и мыслей, ландшафтов и сцен, восприятия и отношений, стараний и достижений, когда они оказываются самыми упоительными — возвышенное.
Когда танцор балета, певец или музыкант привлекают к себе наше внимание и заставляют нас трепетать в их присутствии; когда внезапная фраза оттачивает недели споров до простой идеи, которая внезапно охватывает все аспекты ситуации; когда кусочек дерева, обработанный до состояния несравненной красоты, свидетельствует о полной преданности мастера своему делу; когда встреча с друзьями наполнена открытостью и ощущением единства — мы говорим о возвышенном.
Мир обладает скучным налетом интеллектуального снобизма и сложности — но тем не менее он соответствует выражению «от великого до смешного всего один шаг».
Слово «возвышенный» — sublime — происходит из латинского языка и означает «поднятый», «вознесенный» над повседневным и обычным. Если говорить точнее, то оно происходит от двух слов: «sub» означает «под», а «limen» — «порог, крыша или перемычка окна». Возвышенное — это нечто, что поднимается вверх, а точнее — «поднимается вверх по наклонной». 15 Это слово происходит от того же корня, что и subliminal — подпороговый, как описывается в Главе 7, которое в психологии относится к восприятию за порогом осознанности.
Родственны не только слова, но и явления, которые они обозначают. В возвышенном представлении артист выдает гораздо больше информации, чем может воспринять сознание. Великий артист позволяет себе выдавать намного больше, чем может контролировать сознательно.
В возвышенном представлении «Я» получает разрешение от «я»: подобное доверие показывает, что искусство обретает жизнь.
То же самое относится и к великим достижениям в спорте, и к великим мыслительным процессам, и к великим произведениям ремесла — обрабатывается огромное количество информации и восприятия, намного больше, чем может контролировать сознание.
В социальном контексте мы также ищем ситуации, где позволяем себе выразиться, не волнуясь о том, как мы выглядим со стороны. В разговоре, в постели или на кухне мы можем выдавать все, что в нас есть. Непереводимое датское слово hygge относится к ситуациям, когда мы не запрещаем себе просто жить, уверенные друг в друге. В моменты hygge мы испытываем возвышенное единение.
Возвышенное включает в себя ситуации и подвиги, где сознание доверяет человеку, позволяя жизни протекать свободно.
Искать возвышенное — это не то же самое, что искать отсутствие сознания. Эти значит???????? Путь к этой уверенности и hygge проходит через «я», которое символизирует дисциплину в жизни и социальных отношениях и дисциплину в получении навыков, которые находятся в ведении «я». А они, в свою очередь, обеспечат доступ к уверенности и осведомленности, которые позволяют «Я» дать шанс проявить эти навыки до их высшей степени.
На самом деле между сознанием и возвышенным нет конфликта, так как сознание является дорогой к возвышенному; дисциплина — это путь к импровизации; стабильность — это путь к сюрпризу; сплоченность — это путь к открытости.
Но сознание является только слугой возвышенного: методом, благодаря которому мы можем достичь этого ощущения осведомленности, уверенности и близости, которые означают, что мы осмеливаемся давать. Осознанность — это не цель сама по себе: она значит — быть здесь и сейчас. Без осознания.
Восприятие может быть более чем подпороговым — оно также может быть возвышенным. Возвышенное восприятие — это когда мы используем весь свой аппарат для восприятия и осмеливаемся оценивать мир таким, какой он есть: хаотический и противоречивый, вызывающий страх и угрожающий, болезненный и радостный.
Воспринимая состояние планеты, мы можем ощущать страх и беспокойство, так как на земном шаре существуют проблемы. Но, возможно, как раз это и будет путем к тому, чтобы что-то сделать с этими проблемами: доверие тому, что мы осмеливаемся воспринимать наш опыт всерьез — это путь к тому, чтобы осмелиться воспринимать все таким, как оно есть, даже если это и не слишком приятно.
Теодор Розак в 1979 году провозгласил, что между потребностями планеты и потребностями личности существует тесная связь. Что экологический кризис сам по себе проявляется в наших головах как личная проблема. Что мы можем понять состояние земного шара на основании собственного тела и своих собственных страхов. Дорога к более устойчивой цивилизации, следовательно, проходит через наше желание осмелиться наблюдать за собой. Только когда мы осмелимся это сделать, мы сможем позаботиться о собственном мире — планете, с которой мы так связаны. Мы должны научиться осмелиться быть личностями, писал Розак в своей книге «Личность/Планета».
Возвышенное как ценность — это признание ценности сознания, когда оно находится в равновесии с подсознательным взаимодействием с миром, вмещающим в себя намного больше информации, непохожести, сюрпризов, грязи, пауков и унижений, чем когда-либо сможет вместить сознание.
Этим подчеркивается факт, что мы никогда не сможем догадаться, каким является мир, даже если будем знать его законы; что мы никогда не сможем найти слова или создать правила для всего, что мы делаем; что большинство навыков обязательно должны оставаться невысказанными и демонстрироваться только как умения, к примеру, катание на велосипеде или умение выращивать растения.
Докторская работа Серена Кьеркегора была озаглавлена «О понятии иронии, с постоянным обращением к Сократу». В заключительном выводе о мощи сознания в Древней Греции этот величайший философ в истории продолжал признавать мудрость необученного человека. Путем своего метода задавания вопросов Сократ мог добиться того, чтобы крестьянский раб вывел теорему Пифагора (о прямом треугольнике), даже несмотря на то, что человек был невежественным в геометрии. Мораль заключалась в том, что мы уже все знаем — но не всегда можем облечь это в слова.