Один из самых убедительных и неопровержимых примеров способности человека ощущать и действовать на основе информации, поступающей из окружающей среды, о которой ничего не знает его сознание — это феномен мозгового видения. Он был открыт в 1970 у пациентов с серьезным повреждением области мозга, которая обрабатывает зрительные раздражители, вследствие чего они ничего не могли видеть в значительных частях своего поля зрения.
Или могли? Когда им показывали объекты в слепой зоне их поля зрения, они могли указывать на них, брать их, правильно ими манипулировать и описывать их положение. Но они говорили, что видеть их не могут. Запутавшиеся доктора и психологи подвергли пациентов серии тестов, в которых тем необходимо было определить, к примеру, куда была направлена палка. Предположительно слепые пациенты всегда угадывали правильно, при этом утверждая, что ничего не видят.
Одного из пациентов, Д.Б., исследовал психолог Л. Вайскранц. В своей книге «Слепое видение» он говорит: «После одной из подобных длительных серий «угадывания», когда он не сделал практически ни одной ошибки, ему сказали, насколько хорошо он справился. В интервью, которое далее последовало и которое было записано, Д.Б. выразил определенное удивление. «Вы знаете, насколько хорошо у вас получилось?» — спросили его. «Нет, — ответил он, — не знаю, так как я ничего не видел… вообще ни черта не видел». «Вы можете сказать, как вам удавалось угадывать — что помогало вам сказать, была ли она расположена вертикально или горизонтально?». «Нет, так как я ничего не видел, я просто не знаю». В конце концов его спросили: «Вы действительно не знали, что называли все правильно?». «Нет», — ответил он, все еще с ноткой недоверия.
Объяснение оказалось таким: оптическая информация от глаза обрабатывается различными областями мозга — и по-разному. Только нормальный способ обработки ведет к осознанию. Другие связи между глазами и мозгом к осознанию не ведут. Таким образом, когда нормальный путь обработки оптической информации нарушается, так как часть мозга не функционирует или была удалена, у пациента нет восприятия зрения. Но тем не менее он видит — и его поведение это доказывает.
Сложно представить более показательный пример восприятия без осознания.
Около 1980 года интенсивные исследования привели к обнаружению феномена, который получил название «прайминг». Он представляет интерес в первую очередь потому, что включает в себя очевидные «когнитивные» процессы — не просто обычное восприятие, но и распознавание слов и других значимых объектов.
Эксперимент по праймингу мог представлять собой, к примеру, две демонстрации предметов с помощью тахистоскопа. Первая демонстрация проходит настолько быстро, что испытуемый не может понять, что ему показывают. Вторая состоит из объекта (слово или изображение), относительно которого испытуемому нужно определиться: «Это настоящее слово? Этот объект возможен?». Если между двумя изображениями есть связь, испытуемые гораздо быстрее понимают, что изображено на второй картинке.
Другими словами, человек может чему-то научиться на основе раздражителя, который настолько быстр, что он не может его воспринять. И испытуемые понятия не имеют, почему они оказались настолько умными.
В качестве научного результата это очень интересно. Но не менее интересно это и применительно к нашей повседневной жизни.
В 1987 году психолог Джон Ф. Килстром написал в журнале «Science» о перспективах прайминга и других образцов подпорогового восприятия: «Подобная деятельность по обработке информации является вдвойне бессознательной: ни сами раздражители, ни когнитивные процессы, с помощью которых они обрабатываются, недоступны сознательному восприятию. Подобные вдвойне бессознательные процессы тем не менее оказывают огромное влияние на социальное взаимодействие. Посредством того, что социальные суждения становятся рутинными процедурами, мы можем, к примеру, сформировать впечатление о людях, не имея никакого сознательного представления о перцептуально-когнитивном базисе, который при этом используется». И далее: «Большое число социальных суждений и выводов, особенно тех, которые управляют первыми впечатлениями, выполняются посредством подобных бессознательных процессов».
Мы говорим не просто о любви с первого взгляда. Это касается многих быстрых суждений, которые мы делаем о других людях — и не всегда добровольно. Как часто мы обнаруживаем, что не можем избавиться от первого впечатления о человеке, к которому желали бы проявить симпатию, но по отношению, к которому «встали не с той ноги»? Как часто, к своей тревоге, мы обнаруживаем, что просто не можем заставить «химию» в голове работать в ситуации, где очень бы этого хотели?
Феномены, подобные праймингу, практически прямо указывают на существование каналов большой пропускной способности в дереве речи, более быстрых, чем язык и сознание. Информация, которая поступает через глаза, оказывает влияние на нашу способность читать слова и образы через сознательный канал.
В 1990 году два психолога — канадец Эндель Тулвинг и американец Дэниел Шахтер — написали в журнале «Science»: «Мы все еще знаем о прайминге относительно мало на этой ранней стадии исследования. Тем не менее кажется ясным, что он играет более важную роль в человеческих отношениях, чем можно предположить из факта его столь позднего открытия. Несмотря на то, что прайминг можно обнаружить только в тщательно контролируемых экспериментальных условиях, аналогичные состояния часто возникают естественным образом, вне лабораторий. Следовательно, было бы разумно предположить, что прайминг повсеместно происходит в повседневной жизни».
«Одна из поразительных особенностей прайминга заключается в том, что он, в отличие от других форм когнитивной памяти, является бессознательным. Человек, воспринимающий знакомый ему объект, не имеет представления о том, что воспринимаемое является таким же результатом работы памяти, как и восприятия. Тот факт, что люди на сознательном уровне не знают о прайминге, возможно, объясняет его позднее открытие. Сложно исследовать явление, о существовании которого человек не подозревает».
Множество переживаний и ощущений, через которые мы проходим в повседневной жизни, могут подразумевать узнавание чего-то, что мы не узнаем сознательно. Примерами этого могут служить не только случаи дежа вю (когда мы узнаем что-то, но не знаем почему), но и случаи, когда нам с первого взгляда нравится дом, женщина или шоколадный торт.
Новый всплеск интереса к этой сфере можно ожидать от индустрии рекламы — и новые споры психологов по вопросам этики.
Но не только подпороговое восприятие говорит нам о том, что сознание не имеет представления о многом, что происходит внутри нас. Большое количество навыков, которые мы используем в повседневной жизни, не являются сознательными в момент, когда мы их применяем. Мы можем научиться автоматическим процессам, которые получаются у нас лучше всего, когда мы о них не думаем. Мы можем утверждать, что это полезно для нашей работы или для спорта.
Мы в состоянии ехать на велосипеде — но не можем объяснить, как у нас это получается. Мы умеем писать — но не можем объяснить это в процессе письма. Мы можем играть на музыкальных инструментах, но чем лучше у нас это получается, тем сложнее нам бывает объяснить, что происходит.
Изучение этих навыков контролируется сознанием, а вот их применение — нет. Когда мы учимся говорить на иностранном языке, играть в новую игру или ориентироваться в городе, сначала мы ощупываем свой путь, заикаемся и запинаемся, смущенные и неловкие. Но вдруг происходит изменение — и мы начинаем делать это лучше всего, когда не думаем о том, что делаем. Как только мы начинаем думать, что сейчас мы говорим на языке, который знаем не очень хорошо — мы осознаем, что пытаемся сделать, и это сразу же получается у нас хуже, чем раньше.
Хождение во сне — это деятельность, которая может подразумевать определенное восприятие окружающего мира (дети во сне добираются до туалета, даже если на их пути стоит стул), но оно сопровождается полным отсутствием осознания того, что происходит.