Основой для этого выдающегося открытия стало исследование, результаты которого Либет и его коллеги опубликовали в 1967 году. Когда происходит стимуляция органов чувств, в мозгу индуцируются потенциалы. Это изменения электрического поля мозга, и они отражаются на ЭЭГ. В норме ЭЭГ — это безопасная процедура, ведь электроды прикрепляются к наружной поверхности черепа. Но чтобы записать потенциалы, которые индуцируются очень маленькой стимуляцией, Либет размещал свои электроды непосредственно на поверхности мозга пациентов Файнстайна.
Выяснилось, что очень слабые раздражения кожи, которые не приводили к сознательному восприятию, могли привести к выработке потенциалов. Это значит, что мозг смог зарегистрировать стимуляцию — но сознание не получило этой информации. Более мощные раздражители, конечно, также приводят к появлению потенциала и к тому же вызывают и осознание.
Это очень мощное прямое доказательство того, что подпороговое восприятие действительно имеет место: Либету удалось продемонстрировать, что мозг зарегистрировал факт раздражения кожи — а сознание нет.
Пациенты также не сообщали ни о каких сознательных ощущениях, когда Либет привлекал их внимание к раздражителю. Но их вызванный потенциал показывал, что мозг зарегистрировал раздражение. «Этот факт можно использовать как указание на возможный физиологический базис так называемого подпорогового восприятия», — писал Либет и его коллеги в журнале «Science» в 1967 году.
В этих экспериментах Либету также удалось напрямую вызывать стимуляцию сенсорного кортекса. Было показано, что набор быстрых раздражителей на сознательном уровне не ощущался, в то время как более длинные раздражители ощущались. Это соответствовало тому, что было впервые обнаружено во время исследований пациентов Файнстайна.
Либет обнаружил две составляющих того способа, каким мозг получает сообщения из внешнего мира: 1) изменение ЭЭГ, которое происходит без осознания и 2) электрическая активность, которая после половины секунды ведет к осознанности.
Раздражитель, который ведет только к изменениям в ЭЭГ, не обязательно вызывает осознанность. Стимуляция, достаточно мощная или достаточно длительная, чтобы вызвать электрическую активность хотя бы на полсекунды, ведет к осознанности.
Первоначальная стимуляция кожи может быть очень короткой, но она ведет к каскаду активности в сенсорном кортексе, что полсекунды спустя ведет к осознанности.
Таким образом, все на сцене готово для интересного вопроса, ответить на который можно было бы в операционной Файнстайна: когда мы воспринимаем раздражение кожи, которое после полусекундной активности мозга ведет к осознанности? Воспринимаем ли мы его тогда, когда оно происходит, или через полсекунды?
Чтобы урегулировать этот вопрос, Либет представил очень изящно обставленный эксперимент, который привел к его открытию 1979 года. Он выполнял стимуляцию сенсорных зон коры мозга таким образом, что у испытуемого на одной руке возникало ощущение щекотки, и одновременно с этим подавал сигналы на кожу другой руки.
Это значило, что он мог просто спросить пациента: «Что вы ощутили сначала — левую руку или правую?». Пациент мог ответить: «Сначала правую», «Сначала левую» или «Одновременно».
Обстановка эксперимента позволяла Либету менять порядок подачи сигналов — кора мозга или кожа — и интервал между ними.
Во время эксперимента ни пациент, ни наблюдатель не знали, какой раздражитель давался первым. После огромного количества подобных попыток Деннис Перл, статистик, смог провести анализ того, сколько времени потребовалось каждому раздражителю, чтобы достичь сознания.
Изящество подобного подхода заключалось в том, что Либет просил пациентов дать информацию в размере всего одного бита — левая или правая (1,5 бит на самом деле, так как есть еще и третья возможность — одновременно). Восприятие сводилось к тому, в чем сознание преуспело — опознавании последовательности и ее обсуждению. Неразрешимая проблема указания точного времени восприятия была решена сравнением ощущений от покалываний на двух руках, которыми снабжен человек.
Либет предполагал, что ему удастся показать: коре головного мозга требуется активность на протяжении 0,5 секунд, прежде чем появится сознательное восприятие раздражителя безотносительно того, откуда он исходит — с кожи или от коры мозга.
Если сигнал подавался на левую руку, в то время, когда кора раздражалась в месте, соответствующем правой руке, восприятие кожного раздражителя должно было прийти в последнюю очередь. В конце концов потребуется же полсекунды, чтобы воспринятое достигло сознания.
Но оказалось, что это не так. Даже в том случае, когда подача сигнала на левую руку не начиналась ранее, чем через 0,4 с после подачи сигнала на кору в месте, соответствующем правой руке, пациент говорил: «Сначала левая». Странный результат: нам требуется 0,5 секунд, чтобы осознать подачу сигнала на кору головного мозга. Аналогичного можно было бы ожидать от раздражения кожи, так как необходимо возникновение определенного уровня нейронной активности прежде, чем стимул будет воспринят. Сигнал, который подается на кожу, может проскочить раньше стимуляции сенсорного кортекса.
Либету пришлось вносить в свою теорию изменения. Он мог либо отказаться от идеи, что когда раздражитель подается на кожу, ему требуется 0,5 секунд активности коры, чтобы быть воспринятым — а этого он делать не собирался — либо пришлось бы создать более широкую теорию.
Ему не слишком хотелось менять свою точку зрения на то, что сознательному восприятию предшествуют 0,5 секунд мозговой активности. Эта точка зрения имела мощное подтверждение. Либет уже продемонстрировал, что подача сильного сигнала на кору через 0,2 секунды после того, как сигнал был подан на кожу, приводила к тому, что пациенту так и не удалось ощутить сигнал на коже! Если задержка в 0,5 с между сигналом на коже и его осознанием отсутствует, сложно понять, почему более поздний сигнал, поданный на кору, приводит к тому, что кожный раздражитель вообще не осознается.
Тогда Либет решил расширить свою теорию: в регистрации кожного сигнала участвуют два элемента. Один отмечает время — а другой ведет к осознанности.
В 1967 году исследование показало, что «мозг выдает индуцированный ответ в виде изменения схем ЭЭГ в том числе и тогда, когда сигнал на коже не воспринимается сознанием, к примеру, потому, что он очень слабый. Этот индуцированный ответ сам по себе не ведет к осознанности, но он (или она?) появляется очень быстро после подачи сигнала на кожу — примерно через 0,02 с.
Теория была такой: осознанность наступает через 0,5 с после подачи сигнала на кожу. Но она воспринимается так, как если бы она происходила в тот момент, когда мозг выдавал индуцированный ответ. Происходит субъективная подвижка во времени, и раздражение кожи сознательно воспринимается так, как будто оно появилось в тот момент, когда осознанность еще не пришла, но мозг уже отреагировал подсознательно. И этот момент находится ближе к тому моменту, когда был подан сигнал на кожу, чем к тому, времени, когда мы его осознаем.
Субъективное восприятие отнесено назад по времени, и мы воспринимаем это так, как будто осознанность появилась в тот момент, когда ЭЭГ мозга показывает индуцированный ответ. Это происходит примерно через 0,02 с после того, как сигнал подан на кожу — намного раньше, чем те 0,5 секунд, которые необходимы для возникновения осознанности. Событие, которое используется в качестве маркера времени — ЭЭГ — само по себе не может вызывать осознанность. Только через полсекунды электрической активности осознанность устанавливается.
Другими словами, сознательное восприятие проецируется назад во времени точно так же, как и подача сигнала на сенсорные участки коры мозга проецируется на тело.
То, что мы воспринимаем — это ложь, так как мы воспринимаем это таким образом, будто мы воспринимаем это еще до того, как воспринимаем. Но в этом обмане есть и рациональное зерно, так как нам необходимо знать, когда нашу кожу укололи, а не когда мы смогли это осознать.