Молча мы вернулись обратно в холл Гринготтса. Минерва спокойно сидела в низком кресле и дожидалась моего возвращения.
- Скажите, - я сделал новый заход. – А когда Директор сможет снять свое ограничение?
- Когда вы докажете, что стали более основательным в денежных вопросах, и когда друзья перестанут оказывать на вас негативное влияние.
Очень интересно. И это было бы смешно, если бы не было так грустно. И главное всё так расплывчато – как и в настоящем законе. Убедительность и глубину моего раскаяния и осознания определяет противоположная сторона. А значит, оно может быть вообще непонятно каким.
Ладно, пока проехали. Сделаю вид, что смирился. Но ничего, подрасту, вот тогда и устрою вам всем «ночь длинных ножей».
Мы вышли на улицу. Честно сказать, я чувствовал себя паршиво, и не в своей тарелке. И кроме осознания того, что меня переиграли так легко и изящно, сам факт такой спутницы не добавлял оптимизма.
Минерва висела на мне как гиря. Мало того, что обрубили финансовой поток, так я еще не понял, как делать покупки при таком сопровождающем. Макгонаггал не Хагрид, обмануть ее не получится. А наличие лишних мозгов показывать не желательно. Похоже, придется действовать по ее плану, без всякой самодеятельности. Я вздохнул, примиряясь с неизбежным.
Сначала Макгонаггал затащила меня в магазин одежды. Я прикидывал варианты. Вместо трех новых мантий пока что ограничусь одной – но хорошего качества. Те, прошлогодние, поистрепались, да я и вырос на пару дюймов. Но это ничего – попрошу Флитвика их увеличить. То, что они немного затертые на локтях и вороте, также не самая существенная проблема. Чай, не графья.
Моя сопровождающая с неудовольствием смотрела, как я покупаю не самую дешевую вещь. В ее глазах я видел возмущение неоправданной тратой денег, но она ничего не сказала, лишь снова, по своей привычке, поджала губы. А потом она начала о чем-то спорить с мадам Малкин. Причем спорила очень долго, и все по такой чуши, которую можно решить за пару минут.
Я же, как хвостик, вынужден был стоять и слушать их трескотню.
Внезапно меня осенило. Не тянет ли она просто-напросто время?
И чем дольше она так спорила, тем больше я убеждался в верности своей первоначальной догадки.
Но вот, наконец, мы вышли из магазина. Народу на улице прибавилось – дело шло к обеду.
- Пойдем, съедим по мороженому, Гарри, - Минерва изобразила намек на улыбку.
- Извините, но я должен быть более аккуратен в своих тратах.
- Я угощаю, - Минерва нахмурилась.
Меня затащили в кафе, где я съел мороженое. Здесь мы снова откровенно тянули время. Минерва долго изучала меню, потом также долго кушала мороженое и пила кофе.
Правда, в кафе я повстречал нескольких знакомых. Сюда заглянули Ли Джордан (комментатор Хогвартса по квиддичу), и его приятели – Фред и Джордж Уизли, а также еще несколько человек. Но друзей, или других когтевранцев я не встретил.
- Ну что ж, теперь самое время отправиться за книгами, - наконец-то оживилась Минерва.
И мы отправились к книжному магазину «Флориш и Блоттс».
Честно сказать, с каждой секундой я все больше и больше начинал удивляться. Казалось, что чуть ли не половина Хогвартса собрались в одном месте, в одно время. Над толпой возвышались плечи и голова Хагрида. Великан замахал мне рукой и нечаянно сбил с кого-то шляпу.
Около входа в магазин стояла Грейнджер со своими родителями, и все остальное семейство Уизли. Молли кудахтала, как наседка и поминутно обращалась к дочери. Еще я заметил Чжоу Чанг со своими родителями и семьи Седрика Диггори, Ханны Аббот, Голдштейна, Гойла и Крэбба.
Около входа образовалась огромная толпа. Дверь пока еще оставалась закрытой, но все очень хотели попасть внутрь.
«Боже мой, - я мысленно провел рукой по лицу. – Неужели сейчас будет то, о чем я думаю – презентация Гилдероем своих книг? Ну, ладно я – меня тянут по канону, да и самому интересно посмотреть, как Джинни подсунут дневник Волан-де-Морта. Но вот остальные… На хрена им этот напыщенный индюк и его бесполезные книги»?
Правда, больше всех с прославленным героем жаждали увидеться девушки и женщины – хоть этот факт меня немного радовал. Значит, не все потеряно в магическом мире Британии.
Младшая Уизли, увидев меня, что-то запищала и начала весело махать рукой. Я поздоровался с ними.
- Привет, Гарри! – ко мне подскочила Герми. - Ну, ты как?
- Новостей – куча. Но все потом, хорошо? – у меня лицо непроизвольно расплылось в улыбку. Здорово увидеть эту «зубрилку». Даже настроение поднялось. Но говорить на серьезные темы здесь не стоит.
- Хорошо! – Герми улыбнулась, и, не удержавшись, начала что-то рассказывать про то, как проводит лето.
Я улыбался, слушая ее в пол уха. Меня занимало представление, проходившее на моих глазах.
Там старший Артур Уизли с совершенно идиотским выражением нес какую-то ахинею своим собеседникам. Ими оказались, как я понял почти сразу, родители Гермионы.
Артур поминутно, с обезоруживавшей улыбкой, называл их маглами и предлагал опрокинуть по стопочке и отметить знакомство. Чета Грейнджер выглядела ошарашенной и ничего не понимала.
Потом он попросил показать ему магловские деньги. Отец Гермионы вытащил несколько фунтов.
- Смотри, Молли, настоящие фунты! Это же магловские деньги, - он принялся возбужденно размахивать руками.
Мне стало откровенно противно от этого фарса. Так и хотелось спросить – мистер Уизли, сколько лет вы работаете на своей должности? Больше десяти, так ведь? И что, за это время впервые держите в руках магловские деньги? И Молли также никогда раньше их не видела?
К нам подскочил Рон и с ходу начал говорить, какой я тюфяк, что отказался пожить у них. И как у них там круто, и чем бы мы могли заниматься.
Гермиона сделала круглые глаза.
Я внимательно слушал Рона (вдруг все же проболтается о чем-то интересном) и параллельно разговаривал с Грейнджер, дожидаясь, когда же нас запустят в магазин.
Комментарий к Глава II
Поздравляю всех девушек и женщин с 8 марта! Счастья Вам и любви!
========== Глава III ==========
Глава III
Наконец двери открылись и нам позволили пройти. Я не имел бы ничего против, побыть лишний час на улице, пережить весь этот глупый ажиотаж, но Макгонаггал взяла меня за руку и затащила внутрь.
В дальней части магазина, на небольшом возвышении, за столиком, обложенными книгами, с лучезарной улыбкой, сиял, как новый галлеон, Гилдерой Локхарт. Со всех сторон его окружали собственные колдофотографии и портреты.
Всё это непрестанно улыбалось, подмигивало и изображало высшую степень счастья.
Мантия цвета незабудок очень удачно гармонировала с голубыми глазами Локхарта, а от завитых и уложенных золотых волос я даже издалека почувствовал сладковатый, но, в общем-то, приятный запах одеколона. Он мне почему-то напомнил детство, старенькие парикмахерские и тот одеколон, что там применяли – сейчас такого уже нет. Я его помню потому, что подобным мой дедушка любил пользоваться.