Цивилизация же в этом контексте объективирует уже объективированное[13]. Иными словами, не отличаясь принципиально от культуры (у Шпенглера, как мы видели, это в принципе различные вещи), но выступая как «приземлённая» по отношению к культуре сфера, цивилизация в не меньшей степени является условием особого мира человека, т. е. его онтологического «измерения». В то же время это понятие сохраняет своё значение и в качестве отглагольного существительного – процесса цивилизации.
Основной интересующий нас вопрос в том, действительно ли культура и цивилизация оказываются способными – каждая по-своему – так изменять социальность, что можно было бы говорить о прогрессе как о всеохватном стадиальном поступательном движении. Движении, в результате которого сообщество людей стало бы человечеством и «авантюра» бы удалась. На этот вопрос мы и будем искать ответ.
Часть I
Современность: прогресс или иллюзия прогресса?
Прогресс человечества, возможно, лишь наша иллюзия.
Западная цивилизация показала в Новое время, сколь впечатляющие успехи могут быть достигнуты в освобождении человека и от сил природы, и в рамках самой социальности. Эта эпоха ознаменовалась провозглашением приоритета свободного человека перед какими бы то ни было формами общности – свободой, как выразился Г. Федотов, «духа и тела». Иными словами – свободой мысли и веры, утверждением моногамной семьи и равноправием полов, судебными гарантиями против произвола власти, равноправием всех людей вне различия классов и рас, признанием принципа ответственности общества за судьбу его членов, отменой рабства и пытки. Принцип свободы воплотили гражданское общество, основой которого является автономный и ответственный индивид, и правовое государство, представляющее собой относительно справедливое общественное устройство. Предполагалось, что путь прогресса к универсальной гуманистической цивилизации, которая в итоге обеспечит всеобщее благоденствие и свободу, человечеству гарантирует именно его разум.
В наиболее полной мере такое освобождение осуществилось на Западе лишь во второй половине XX века, когда на смену «классическому» (иногда говорят «манчестерскому») капитализму постепенно пришли смешанная экономика, либеральная демократия и социальное государство. Манифестом свободы стала Всеобщая декларация прав человека. К рубежу III тысячелетия не только в Западной Европе и Северной Америке, но и на Дальнем Востоке и в ряде стран Латинской Америки в целом утвердились такие достижения цивилизации, как разделение властей, парламентская представительная демократия, сменяемость власти, всеобщее избирательное право, влиятельное местное самоуправление; более или менее сложные системы социальной защиты; общественное движение за охрану окружающей среды; эффективная благотворительность (участие в благотворительных акциях рассматривается обществом как повышающее социальный статус человека); пропаганда здорового образа жизни как социальной ценности. Приветствуются – хотя, конечно, далеко не укоренились повсеместно – такие ценности, как доброжелательность, порядочность, честность, деловитость, неприятие хамства и т. д. И, наконец, – last but not least – отказ от принципов национализма, антиконфронтационная внешняя политика; создание наднациональных организаций, призванных разрешать экономические, политические и прочие международные противоречия и обеспечивать безопасность их членов. Смысловым центром жизни здесь становится не естественно-историческая общность людей, а человек как уникальное создание природы и культуры. Всё это поистине великие достижения.
Сегодня, однако, основные принципы Нового времени и Просвещения – рационализм, всевластие разума и европоцентризм поставлены под сомнение[14]. Всё чаще высказывается мнение, что разум переоценил себя и если не завёл человечество в тупик, то явно сбил его с верного пути. Выдвигается предположение, что разворачивается кризис всего мирового устройства, что мы живём на переломе истории. Многие исследователи современности находят, что человечество вступает в полосу хаоса, или, как часто говорят, в эпоху глобальной смуты.
14
См., например: