— Это может подождать. Марта заканчивала собственный аудит и начала еще один. А я передал ей еще три: один, который должен был сделать Джим, и два других от Чаза. Кроме того, я попросил ее проверить работу одного нашего практиканта.
— Могла ли Марта рассказать кому-нибудь о ваших поручениях? Я имею в виду подробности, имена.
— Нет, конечно, нет. Это конфиденциальная информация. Разглашать ее строго запрещено.
— Нам необходимо ознакомиться с ее работой. И нам потребуется ваше разрешение на доступ к тем документам, с которыми она работала.
— Я… я не понимаю. — Он поднял руки жестом человека, молящего о пощаде. — Я окажу вам любую требующуюся от меня помощь, но я не могу передать вам материалы конфиденциального характера. И я не понимаю, зачем они вам нужны.
— Мистер Гиббонс, у нас есть основания полагать, что Марта стала жертвой не случайного нападения уличных грабителей. Ее захватили, когда она уходила с работы, затолкнули в машину и перевезли в другое место, где и убили. Был похищен ее портфель с документами. В нем, несомненно, содержалась какая-то часть тех документов, с которыми она работала.
Руки Гиббонса бессильно опустились. Какое-то время он молча смотрел на Еву не в силах произнести ни слова.
— Я не понимаю, что вы говорите. Я вас не понимаю.
— У нас есть основания полагать, что Марта Дикенсон стала жертвой преднамеренного убийства, причиной которого могла быть ее профессиональная деятельность.
Гиббонс тяжело опустился в кресло.
— В сообщении говорилось… что это было обычное ограбление.
— Нам остается только надеяться, что в течение ближайшего времени официально будет озвучиваться только такая версия ее смерти. Однако вам я могу сказать совершенно определенно, что это ложная версия, и прошу вас сохранять нашу информацию в тайне. Кому было известно, что вчера вечером она собирается работать допоздна?
— Мне… мне, Лоррен, Джози, помощнице Марты, помощнице Лоррен. Моему администра… — Он не договорил, опустил голову и вцепился в свои редеющие волосы. — Господи! Да ведь мог знать кто угодно. Это же не было тайной.
— Уборщики, хозяйственный отдел, охрана?
— Да, конечно. Уборщики пришли, когда мы еще работали. Охрана требует от нас регистрации при входе и выходе. Но я не понимаю… — беспомощно повторял он.
— Вам следует понять только то, что нам необходимо ознакомиться с теми документами, с которыми работала Марта.
— Мне… мне… Мне необходимо переговорить с работниками нашего юридического отдела. Если мне разрешат, клянусь, я передам абсолютно все без исключения. У нас с Мартой были очень теплые, душевные отношения. Вы на самом деле думаете, что ее убили из-за проводившегося аудита?
— Пока это только предположение.
— Но я все равно не понимаю, как такое могло случиться.
Гиббонс нервно тер пальцами покрасневший от волнения лоб.
— Побеседуйте с адвокатом вашей компании. Сообщите ему, что ордер вот-вот будет выдан. Об этом позаботится судья Янг.
— Я очень рассчитываю на это. И надеюсь, что ордер будет получен вами как можно скорее. — Гиббонс резко поднялся с кресла. — Я уверен, что вы ошибаетесь, но, если выяснится, что вы правы, я, конечно же, сделаю все, что в моих силах, чтобы вы получили всю необходимую информацию. У нас были очень теплые отношения, — повторил он. — И я несу ответственность за ее безопасность здесь, на рабочем месте. Я даже не знаю, как после всего случившегося смогу смотреть в глаза Дензелу… Из-за чего бы ее ни убили, виноват в этом я. Я и только я.
— Вы ошибаетесь! — резко, едва ли не грубо произнесла Ева. — Виноват тот, кто ее убил. Он и только он.
Глава 4
Гиббонс открыл для Евы кабинет Марты, а сам отправился искать ее помощницу.
Несмотря на то, что кабинет Марты по размерам значительно уступал кабинету Гиббонса, его отличали тот же минимализм и предельный прагматизм обстановки. Конечно, здесь можно было заметить некие индивидуальные штрихи, привнесенные в интерьер самой Мартой: семейные фотографии, искривленный держатель для карандашей и ручек, изготовленный либо ребенком, либо неумелым взрослым.
На подоконнике стояло какое-то тропическое растение в горшке, заросшее густой листвой.
Ева заметила записку, наклеенную на небольшую мультиварку: «Пять фунтов».
— Чтобы постоянно напоминать, какой вес ей нужно сбросить, прежде чем приготовить что-нибудь вкусненькое, — прокомментировала Пибоди и добавила: — Тебе-то никогда не приходится беспокоиться о собственном весе. Ну а если у кого-то возникает подобная проблема, он готов воспользоваться любыми способами и стимулами.