Чья-то рука легла ей на плечо, и молодой человек попытался поднять ее на руки. Кто-то из друзей остановил его, обхватив сзади:
– Ради Бога, Джонс, отпусти ее! Она принадлежит маркизу.
– Эй, мистер Джонс! – послышался женский голос. – Идите сюда, мой дорогой. Очень жаль, но вам не достанется индийская леди, а мне не достанется Риво. Давайте утешим друг друга.
Мужчина отпустил Фрэнсис, и она выскользнула в прихожую. Она уже куплена. Силой своего влияния лорд Риво создавал вокруг нее защитное поле, словно сам шел рядом с ней. Это было столь же оскорбительно, сколь удобно. Проходя по коридору, она увидела Доннингтона. Обняв за плечи юношу со свежим личиком и копной пышных кудрей, он распивал с ним бутылку вина. Маркиза нигде не было видно. Внезапно раздалось пение и возбужденный женский смех. Где-то наверху хлопнула дверь спальни. Неужели лорд Риво находится за одной из этих дверей, продолжая раздаривать детали своего костюма?
Через боковую дверь, выходящую во внутренний дворик, Фрэнсис выскользнула из дома. Сад окружала мраморная балюстрада, а нависавший над дверью балкон был увит виноградом. Она с наслаждением вдыхала чистый ночной воздух. Высоко над ее головой в летнем небе сияли созвездия.
Внезапно за ее спиной раздался негромкий хруст. В доме что-то разбили.
– Я возмещу весь причиненный ущерб, – послышался голос из темноты. Казалось, неизвестный говорил с большим трудом. – Если, конечно, буду в состоянии сделать это.
Фрэнсис забыла о звездах. Из мрака перед ней материализовалась человеческая фигура. Когда она передвинулась в полосу льющегося из окна света, глубокие тени обозначили правильный мужской профиль. Она подняла голову и взглянула в это лицо, сиявшее дьявольской красотой. Казалось, он задыхается.
– Разве во время пьяного разгула уничтожается только посуда, лорд Риво? – спросила она.
Он, не двигаясь, смотрел на нее.
– Вы в состоянии ответить на прямой вопрос, милорд? Пока вы не появились здесь, Фарнхерст был оплотом чистоты и невинности. Как вы могли привезти в этот дом своих дружков и своих шлюх?
Она увидела блеск белоснежных зубов. Он улыбнулся, хотя, похоже, его била дрожь, а затем потер рукой лоб.
– Разумеется, я нанял кареты. А что вас беспокоит? Что дом наняли для сатурналий?
– Не совсем. Неужели любовница Доннингтона так хороша, что ей не позволяют присоединиться к остальным шлюхам?
– Действительно. Что каждый из нас может знать о невинности? – вопрос его прозвучал почти задумчиво.
Фрэнсис задрожала. Почему она считала Фарнхерст безопасным местом? Она могла никогда и не знать, что такое невинность, ведь так? После жаркой атмосферы дома ночной воздух казался холодным, а ее сари было сделано из тончайшего шелка. Руки девушки покрылись гусиной кожей. Риво стянул с себя камзол и накинул ей на плечи, а затем потянул за рукава, чтобы привлечь ее к себе. Она выставила ладони, пытаясь оттолкнуть его, но он был слишком силен.
– Почему вы остались, мисс Вудард? – Его голос звучал отстраненно, в нем даже проскальзывали веселые нотки. – Я совсем пьян, и вы не должны доверять мне. Мой самый невинный поступок может таить в себе смертельную опасность. Я сам себя больше не узнаю.
Ее пальцы ощущали нежную ткань его жилета, но тело Риво дышало жаром, как при лихорадке.
– Что вы от меня хотите? – спросила Фрэнсис.
– А вы как думаете? Жаркую вспышку всепоглощающей страсти или немного смирения? Сияние небес или хвосты тигров и другие дикие прелести Гималаев? Одну ночь безумного наслаждения или целую жизнь рабства? Возможно, все это вместе, а возможно, ничего. Теперь мы на равных, не так ли? Ваша рука взамен моей руки. Я не буду принуждать вас становиться моей любовницей.
– Лорд Доннингтон оставил меня, милорд.
– Но если я предложу вам свободу, вы примете ее? Свобода! В Англии для женщины без гроша в кармане и с кольцом в носу? Его вопрос показался ей жестоким.
– Я пропащая женщина. – В ее голосе звучала насмешка. – Зачем мне свобода?
– Значит, мы оба заложники общественного мнения. Мужчина поступил бы глупо, отказываясь от райского наслаждения, которое ему преподносят на тарелочке. Должен ли я в полночь потребовать вашей капитуляции и позволить вам потребовать моей? И, подобно Анне Болейн, рискнуть нашими бессмертными душами? Скрепим ли мы нашу сделку поцелуем?
Она должна посмотреть правде в лицо: ее будущее зависит от Риво! Она приготовилась к атаке его безжалостных губ.
Вместо этого она вздрогнула от их горячего и сухого прикосновения, как будто в его жилах текла расплавленная медь. Его губы нежно коснулись ее дрожащих губ, и он со странной сдержанностью принялся дразнить ее. Это был выжидательный поцелуй, не такой, каким мужчина целует проститутку, а такой, каким очень искушенный любовник награждает юную девушку. Он взывал к доверию и, возможно, прощению и был мучительно сладким. Почему, почему он это делает? Фрэнсис чувствовала себя опустошенной.
Он отстранился и на мгновение уронил темноволосую голову ей на плечо, как будто впитывая ее запах. Она провела рукой по его открытому горлу, затем по шее и коснулась уха. Сильные линии его скул волновали ее так же сильно, как прикосновение к его груди тогда в библиотеке. Но пульс под горячей кожей бился у нее под пальцами в бешеном ритме. Что с ним происходит?
Риво отступил на шаг, взял ее руки в свои, повернул ладонями вверх и поднес к губам.
– Слава Богу, уже почти полночь. «Он был вскормлен медовой росой и вкушал нектар». – Маркиз запечатлел страстный поцелуй на каждой ладони девушки.
Фрэнсис была не в силах сдвинуться с места, потрясенная внезапно вспыхнувшим желанием, от которого пришли в смущение чувства и путались мысли. Было ли это первым признаком страсти, смешанной со страхом и восхищением? Неужели Риво действительно хочет найти выход из положения? Что тогда с ней станет? Возьмет ли ее Доннингтон назад? Ведь если маркиз объявит ее своей любовницей, то обман, который она поддерживала с напускной храбростью, раскроется.
Большие часы в прихожей пробили полночь.
– Пора, мисс Вудард, – сказал он.
Несмотря на прохладный ночной воздух, Риво стянул с себя шелковый жилет, как будто он жег его кожу. Затем он вновь поймал руку Фрэнсис и пошел в дом, увлекая девушку за собой. Камзол маркиза соскользнул с ее плеч. Он вел ее через дом, и Фрэнсис пыталась приноровиться к его широким шагам.
Большинство гостей набились в зал для танцев. Они понимающе перешептывались и отступали в сторону, давая Риво и Фрэнсис пройти. Она была наложницей из Индии. Никто не видел в ней ничего другого, и меньше всех Рино. Интересно, что, по их мнению, это должно означать? Она была тщательно обучена и вышколена, лишена остатков скромности, но все эти годы ей пришлось провести в замкнутом мире, населенном исключительно женщинами. Неужели они думают, что она когда-нибудь знала мужчину? Хотя это не имеет значения, не правда ли? Ее девственность бессмысленна. Нет ни одного желания мужчины, которого она бы не могла предугадать и понять. Она не боялась мужского тела или тайн его страсти. А что касается остального, то она умеет контролировать свои страхи и эмоции. Тогда почему же она чувствует себя такой несчастной?
С готовым выпрыгнуть из груди сердцем Фрэнсис смотрела, как в дверь нетвердой походкой протиснулся Доннингтон. Он был растрепан, помят и неуверенно хихикал. Лицо его было багрово-красным, галстук отсутствовал, камзол топорщился во все стороны. У Фрэнсис мелькнула мысль, что он, должно быть, надел чужую одежду.
Риво отвел ее в дальний конец залы.
– Стойте тут, – хриплым голосом сказал он. – Не уходите. Вам ничего не грозит.
Выпустив ее руку, Риво взобрался на помост, где располагались музыканты. Лорд Доннингтон последовал его примеру. Раздался оглушительный шум: толпа разразилась приветственными криками и затопала ногами. Фрэнсис на мгновение закрыла глаза и попыталась выровнять дыхание, но ее сердце стучало так громко, что ей никак не удавалось сосредоточиться.