— Ахереть.
Он поднял голову и заметил, как на ковре уже расползлись пара капель крови.
— Ахереть.
Серёжа поскорее заткнул ноздри и побежал в ванную, дабы заткнуть нос ватками.
— Вроде всё.
Переносица была на месте, да и в принципе ничего не болело, хотя кровь всё-таки не собиралась останавливаться, так что Серёжа взял с собой пару ваток и побежал в школу, подгоняемый лучами весеннего солнца.
«Как же резко погода меняется, ещё позавчера метель была бешенная. Хотя, у нас постоянно какой-то писец с погодой, наверно, скоро снова снег пойдёт».
Юноша двигался по дороге, мерно отсчитывая шаги. Невероятное пробуждение тут же привело его в чувство, так что можно было сказать, что он, наконец-то, выспался, хоть и такой ценой.
— Дуб.
Дерево будто росло в размерах, его корни всё больше выпирали, а ствол становился грузнее и тяжелее, будто трансформируясь в чёрного дракона или горного великана.
— Но ты всё-таки живой. Удачи тебе сохранить жизнь.
Дуб проводил его ледяным взглядом, и Серёжа направился в школу.
В вестибюле не происходило ничего такого, из угла в угол шныряли неугомонные младшеклассники, охранник решал купленные за поворотом кроссворды.
Юноша переобулся и направился в класс, не обращая внимания на других старшеклассников. Он будто полностью и целиком перефокусировался на Аню, так что мнение остальных просто перестало приходить в его голову. И в глубине души он понимал, что в этом повинен далеко не он.
В классе уже сидела Аня, раскладывающая тетради. На секунду Серёже показалось что-то странное, но он проигнорировал это и сел за своё место.
— Доброе утро.
— Доброе… Боже, тебе что ли нос по дороге сломали?
— Это… Ну, близко к этому.
— Что значит «близко»?
— Тебе так важно это знать?
— Не волнуйся, я не буду смеяться.
Её глаза зажглись интересом, и Серёжа тут же вспохватил энергию от этого взгляда. Вообще, Серёже казалось, что в человеке не было ничего своего кроме глаз. Внешность, так или иначе, навязана обществом, а характер подстраивается под среду, возраст, общество, ситуацию. Только глаза всегда искренне, и по ним можно понять истинную сущность человека, о которой, может, не знает и он сам.
— Я испугался будильника и с кровати упал.
Девушка посмотрела на него с недоумением, приподняв одну бровь. Стеснительное выражение лица Серёжи и неподдельный стыд не давали повода Ане усомниться в его словах, она сжала рот ладонями, но меж пальцев прорвался мелкий смешок.
— Ты же обещала не смеяться!
— Я не смеялась.
— Смеялась.
— Не… Не… хахахахаххахахахахахаха!
Аню прорвало и по всему классу полился мягкий, но всё-таки звонкий смех. Серёжа уставился на свою соседку по парте и тоже начал смеяться, лишь наслаждаясь широкой улыбкой Ани.
— Ой, уже урок начался.
Девушка упёрлась лицом в парту, пытаясь прогнать смешинку, попавшую ей в рот, но она лишь безуспешно давилась от слёз, пытаясь не выпустить пронзительный смех.
Аня в итоге взяла в руку ручку и принялась что-то чертить. Серёжа с ваткой в ноздре не чувствовал нужды в сне, но он так привык спать на первом уроке, что его голова, не задумываясь, приземлилась на деревянную парту.
Ему снилось нечто блестящее и расцветающее. Это был цветок или фрукт, он наливался красками и рос в размерах, становясь всё прекраснее и прекраснее.
Серёжа приподнял розово-беленькие лепестки и под ними он увидел что-то чёрное и мерзкое. Оно гнило и смердело. Оно было очень похоже на этот божественный благоухающий цветок, но оно было растоптано, сожжено, разбито, уничтожено.
«Неужели и с этим восхитительным ??? произойдёт это, он умрёт и исчезнет, спрятавшись под листьями новой жертвы? Почему так?»
— Серёжа.
«Оно говорит, господи».
— Серёжа!
Юноша оторвался от мира грёз и очутился за своей партой прямо посреди перемены. Его волосы легонько подёргивали ладошки Ани, стоящей рядом.
— Ты так крепко спал, ужас. Что-то хорошее снилось?
— Мне ничего не снилось.
— Ладно, пошли тогда к кранику.
— Пошли.
Серёжа стал со стула и вышел в шумный коридор. Присутствие рядом другого человека делало это место безопасным, толпы незнакомых людей теперь не казались угрозой, а любое смущение отходило на второе план, лишь редко возвращаясь под пристальным взглядом какого-нибудь незнакомца.
— Аня, здесь снова лужа.
— Ничего, я уже готова.
Девушка встала в шаге от фонтанчика и глубоко наклонилась, дабы дотянуться до воды, тем самым невольно выпятив ягодицы.
Серёжу сильно смутила эта поза и он, краснея, решил обогнуть её и встать с другой стороны, чтобы видеть только лицо Ани. Смущение и мимолётная паника заполонили разум юноши всего на секунду, но этого было достаточно для очередного падения.
«Я аутист».
Совершенно позабывший об обозначенной им же луже юноша накренился вперёд и уткнулся носом в кафельную стенку умывальника.
— Ай!
Аня подавилась водой из-за неожиданного крика Серёжи и быстро выпрямилась, покашливая от застрявшей в горле воды.
— Что… Кхагхы… Что произошло?
Она еле выдавила последнюю фразу с затихающим голосом и после нормально откашлялась, поправляя волосы.
— Да, сука, я снова носом долбанулся.
— Покажи.
— Твою мать, Серёж, у тебя прям сквозь вату кровь течёт.
— Агх! Опять умываться!
Проклиная судьбу, юноша прошёл внутрь умывальника и включил ледяную воду. Холодный поток окатил его лицо, а вместе с ней его пронзила и боль. Он сморщился и принялся вытирать лицо от крови, рыща в карманах в поиске новой ваты.
Спустя пару минут он уже сидел в классе с забитыми до отказа ноздрями.
— Как ты так умудрился?
— Ай, неважно.
Серёжа слегка наклонился, чтобы лечь поспать, но резкая боль и ощущения текущей крови вернули его в исходное положение.
— Ну хоть спать не будешь.
— Всю жизнь об этом мечтал.
— Ненавижу сарказмы.
— Серьёзно?
— Нет, это был сарказм.
— Катись лесом.
В знак окончания беседы Сержа снова наклонил голову, и снова встряхнул ей обратно от боли.
— Прям так больно?
— Достаточно, чтобы заставить меня сидеть по струнке.
— Дай потрогаю, может ты сломал.
— Только понежнее, не хочу орать на весь класс.
— Я сама нежность, не беспокойся.
Аня поднесла пальчики к переносице юноши и принялась водить по ней подушечками пальцев, наминая все изгибы, тем самым пытаясь безболезненно обследовать целостность носа.
«Я до этого не думал, но что если эта, хоть и короткая дружба, но всё-таки хоть какие-то отношения могут перерасти во что-то большее? Насколько я понял, у неё совсем нет близких друзей, точно нет парня. Она милая, красивая, немножко своенравная, иногда слишком холодная, а иногда слишком живая и манящая. Правда, я мало знаю её, а она мало знает меня. Ещё остаётся вопросом та сумочка с ключами, её странное поведение. Она что-то скрывает от меня, и я не думаю, что стоит на что-то стоит рассчитывать с ней. Всё-таки я…»
— Ай!
— Извини.
— Ты же специально нажала.
— А нечего пялиться в одну точку, не реагируя на окружающую действительность.
— Я просто задумался.
— Ну вот, а я просто привела тебя в чувства.
— Эх, с тобой разговаривать — сплошной… А впрочем, не важно.
— Я уже поняла, что ты хотел сказать, сапожник.
— Какого ляда я сапожник, я же даже не произнёс это слово, те более такой намёк от меня ты слышишь впервые.
— Слово «ляда» тебя и выдаёт, сапожник. Фи-фи-фи таким быть.
Аня выпятила губы и покачала головой, многозначно приподняв брови.
— Я учиться.
— Удачи.
Наконец-то их разговор прервался, и они приступили к обучению.