— Зачем вернулся? — спросил цыган, не оборачиваясь.
— Я обещал проводить вас до дома.
Старик поднялся и по очереди потряс затекшими ногами.
— Цыган ребенка не ударит. А ты говоришь — убил.
— Не говорил, — неуверенно произнес я, думая, кто больше соврал сейчас, он или я. — Я даже… так не думал.
— Все так думают. Значит, и ты.
— Я так не думаю, — ответил я, теперь уже будучи уверенным в том, что главный лжец здесь все-таки не он.
Я так думал. Конечно же! Потому что все так думали. Наверное, и отец, и даже мама. Просто они не говорили об этом слух. А другие люди не молчали. Эти разговоры заставляли меня считать, что именно цыгане убили и Олежку, и Толика.
«А кто еще?» — спросил я себя и тут же вспомнил, что все разговоры горожан в магазинах заканчивались именно этим вопросом.
Мы странно выглядели на дороге, ведущей к табору. Длиннющий, выше моего отца, старик и маленький, словно из матрешки вынутый мальчик. Он держался за мою руку, а я шел чуть впереди. Когда до табора оставалось совсем чуть-чуть, я отпустил его ладонь. Не хотелось мне приближаться к табору. То же чувство я испытывал, когда видел стадо коров.
— Дорога ровная. Тридцать… нет, двадцать шагов, и вы дойдете. — Я втянул носом воздух, в котором витал запах жареного мяса, и тут же понял, что голоден.
— Как зовут мальчика? — спросил старик.
— Артур.
— Артур хочет есть?
— Нет.
— Тогда пусть Артур приходит скоро и принесет черемуховый сук. Дед Пеша сделает ему лук.
— Пеша? — уточнил я.
— Да, деда зовут Пеша. — Он покачал головой и взялся за палку обеими руками. — «Пеша» по-цыгански значит «маленький».
— Маленький?..
— Но сук должен быть черемуховый, — предупредил старик. — Хороший лук можно сделать только из черемухи.
Дотянувшись, он потрепал мои волосы, развернулся и захромал по дороге. Насчет колена старик не врал.
Глава 7
Несмотря на то что мы с Галкой всю жизнь провели в одном подъезде, разговаривать нам было не о чем. «Привет» — вот и вся беседа. Просто у нас не было ничего общего: ни пола, ни интересов, ни забот. Но от родителей, точнее из их случайных разговоров, я знал, что Галка не благодаря, а вопреки воспитанию училась очень хорошо. Она знала много такого, о чем я и Сашка, считающие себя неплохими знатоками жизни, даже не догадывались. Племена майя и манерность дворцовых дам — как это все умещалось в головке с вечно взъерошенными, словно ершиком взбитыми волосами?
Мы случайно встретились в парке. Я шел с черемуховым суком, срезанным для изготовления лука. Лучшего материала для этого, как известно, не найти. А она стояла с какой-то смешной веткой в руке перед ощетинившимся котом. Я не сразу понял, в чем тут дело. Галка явно нуждалась в помощи, но никогда бы ее не попросила. Хотя озверевший кот — это разве повод для тревоги?
И тут я все понял. За спиной Галки, укрытое травой, прямо на земле — удивительно, как еще никто на него не наступил, — стояло гнездышко. А в нем — шесть грязно-бурых крошечных яиц. Если бы не кошка, то есть не Галка, я съел бы их сам. Нет ничего вкуснее перепелиных яиц, пожаренных на костре в вымытой консервной банке.
— Перепелиные, — сообщил я.
— Мне плевать, чьи они, — был ответ. — Я их ему не отдам.
Кашлянув для приличия, я перетянул кота по спине заготовкой для лука. Подскочив от неожиданности метра на полтора, завопив и заставив завизжать Галку, он с шумом скрылся в зарослях.
— А ты добрый человек, — тяжело дыша, словно после бега, похвалила Галка.
Такое понимание доброты сразу вызвало у меня симпатию к ней. Коты — отъявленные сволочи. Кровожадные, хитрые, вездесущие воры.
— Иногда, — ответил я, удаляясь от мыслей о луке. — Яйца нужно перенести. Здесь их сожрут кошки или собаки.
«Или мы с Сашкой», — едва не вырвалось из моих уст.
— Но куда? — Такой вот беспомощностью она скидывала со своего возраста года четыре, и теперь мы были наравне.
Я осмотрел девочку с ног до головы. Она продолжала находиться в легком шоке после схватки с котом, поэтому я мог делать это бесконечно долго. Спустя много лет жизни бок о бок теперь вот вдруг выяснилось, что она, оказывается, красива. У нее не выпирали внутрь коленки. Еще Галка была спортивна, а это сразу располагало.
— На чердак нашего дома, — сказал я. — Голубей там сейчас нет, так что не задолбят. Кошки туда не забираются, потому что не знают, что голубей там нет, и думают, что их там задолбят. Значит, там и есть самое безопасное место.