– Ты сделал ему какую-то гадость? Опять твои проделки, ну сколько можно? Без друзей хочешь остаться?
– И ты туда же? – недовольно застонал я. – Ничего я ему не делал. Так получилось... долго рассказывать, в общем, – отмахнулся я, спрыгивая с кресла. – Пойду проветрюсь.
– Веди себя хорошо, Кев, – сказала мама на прощание.
– Угу, – буркнул я в ответ.
На улице, как всегда было солнечно. Просто кошмар какой-то, а не день.
За что? Почему ты насылаешь на нас эти убийственные лучи, обращался я к небу. От жары воздух над асфальтом плавился. На теле незамедлительно выступил пот; вся майка им пропиталась. Глаза мои сузились, как будто я боролся со сном... или кого-то подозревал в преступлении. Как же хочется дождя! Хочу дождь! М-м-м, не помогает. Но я и не надеялся на успех.
Дурацкое солнце! Дурацкое!
Оглядевшись по сторонам, ноги сами понесли меня на участок Джаггеров. Билли сидел ко мне спиной на травке и во что-то увлечено играл. В вытянутой правой руке он держал лопатку, а другой он почему-то рыл землю.
«Наверное, в строителя играет, – подумал я. – Сейчас малость его попугаем»
Настроение было паршивое и начисто испорчено погодой. И поэтому под горячую руку угодил малыш Билли, беззаботно копающий во дворе лунку. Кажется он не слышал, как я крадусь к нему сзади, и совершенно ни о чем не подозревал.
«Сейчас будет много-много-много крика. И лучше бы закрыть уши ладонями, чтобы не оглохнуть»
Я был почти у цели, еще каких-то пару метров, когда раздался голос.
– А я тебя давно жду, – спокойно сказал Билли, не двигаясь с места; он усердно работал лопаткой и даже не удосужился повернуться ко мне.
– И что же меня выдало? – спросил я заинтересовано, замерев на месте.
– Ты слишком громко дышишь, – тем же милым детским голосочком отвечал он, разрыхляя землю и втыкая в нее острый конец лопаточки. – Слишком сильно бьется твое сердечко.
Я не мог скрыть удивления, хотя, к счастью, он не видел выражения моего лица. Я сумел перебороть чувства и принять тот же невозмутимый вид.
– Ты чего, малявка, моим же оружием решил?
– Это не твое оружие. Больше не твое. Не ты его придумал, Кевин, – отвечал Билли. – Собаки голодны, я натравлю их на тебя. Они так изголодались, Кевин. Ты болен. У тебя больная душа. Демоны голодны, я натравлю их на тебя. Они уже лают в клетках.
Он говорил четко, с выдержанной интонацией и без запинки. Куда же подевался сопливый мямля Билли?
– Ты что несешь? Какие еще собаки? Какие демоны? Голову напекло на чертовом солнце? – воскликнул я. – Палит нещадно.
Из ротика малыша вырвался смешок.
– Надеюсь у тебя хорошая дыхалка. Потому что, чтобы выжить в этой игре, Кевин, нужно быстро бегать. Надеюсь у тебя нет астмы, иначе будет не так весело.
Он вдруг разразился злобным отрывистым смехом.
– Ты допрыгался, карапуз! – закричал я в гневе, направляясь к нему с желанием наподдать, как следует.
Но остановился, как вкопанный. Рот раскрылся от изумления. И страха разумеется. Страх – это сладкое слово, которое я часто люблю повторять и наказывать им, оно ласкает слух и придает сил пугать детишек, и в одно мгновение оно обратилось против меня. Кровь застыла в жилах.
У Билли вместо кисти левой руки была большая крабья клешня. Он щелкал ею и смеялся.
Я протер глаза, но мне не показалось. Его смех увеличился. Он повернул ко мне голову, махая лопаткой, с которой сыпалась рыхлая черная земля.
– Я копаю тебе могилу, Кевин! – вопил он, как оглашенный. – Они уже на свободе и ищут тебя! Беги, что есть мочи, Кевин! Беги, пока не поздно! Беги же! – Он угрожающе вытянул вперед клешню и щелкнул пару раз, как бы собираясь оттяпать мне шею.
Я тяжело сглотнул... И бросился наутек. Назад домой. По дороге споткнулся и здорово ушиб колено, но превозмогая боль побежал дальше, слыша позади себя кошмарный заливистый детский смех.
«У меня конкретно едет крыша, – думал я, хватаясь за голову. – Видимо от недосыпания»
Я старался объясниться, найти какое-то разумное оправдание тому, что видел, привести похожие случаи других очевидцев, но в мыслях стоял полный сумбур. Незапланированное сборище бесполезных вопросов и не менее бредовых ответов, расходящихся, как бурный поток воды. Однако я не робкого десятка и знаю, когда сказать мозгу «Стоп». Мне лишь понадобилось уединиться в своей комнате, лечь на кровати и закрыть глаза, с шумом вдыхая и выдыхая воздух. Это помогало и буквально через десять минут я снова вернулся к реальности. А о клешнях решил, пока не вспоминать.
«Обман зрения, – рьяно убеждал себя я, повторяя это, как мантру. – От проклятых лучей солнца. Или на крайняк мозг глюканул. Все от этой самой пресловутой жары, будь она неладна! Так оно и есть. Иначе никак. Иначе дурдом, конечная станция, выходим»
Я медленно встал с кровати и решил проверить свою гипотезу. Выглянул в окно. Билли сидел на газоне возле веранды и играл с красным совочком, размахивая им в воздухе так, что земля прилепившаяся к его боковым краям разлеталась в разные стороны. Клешни я вроде не заметил и с облегчением выдохнул, смахнув ладонью со лба пот. Это все мое увлеченное воображение, видимо тоже любит попугать. Я нервно улыбнулся, хотя радоваться тут было нечему.
Веселье продолжалось не долго, ибо в глубине души я понимал, что происходит что-то неладное и так просто оно не закончится. Что-то в корне изменилось – в окружающем мире или внутри меня, главное я чувствую это. Страх осязаем и мне довелось испытать это на собственной шкуре.
6